Жизнь в розовом цвете (ЛП)

Он идёт в темницу, голый, твёрдый и жаждущий погрузиться в неё.

Сегодня он решает использовать ошейник.

*

На её бёдрах и вокруг горла виднеются синяки — следы его жестокой страсти.

Настораживает то, как быстро проявляются его пристрастия, когда ему не нужно беспокоиться о физическом благополучии партнёрши. Тело его жены не выдержало бы того, что он делает с её реанимированным трупом.

Когда он кончает, то лежит рядом с ней, потный и уставший, а она гладит его по волосам и улыбается. Она не потеет. Она не испытывает оргазма. Поначалу это сбивало с толку, но, похоже, этот факт не влияет на её энтузиазм. Она сосуд для его удовольствия, объект его любви.

Обычно после секса она спрашивает:

— Я… твоя хорошая… девочка?

Чёртова пластинка играет в фоновом режиме. Она — ещё одна заевшая пластинка.

*

Их случай не имеет прецедентов.

Он не нашёл ни одной статьи, написанной на эту тему. Однако он не сомневается — где-то ещё есть случаи, когда из-за своей развратности человек вступил в половую связь с зомби.

У него возникла идея записывать свои переживания, продиктованная врождённым любопытством и страстью к познанию неизвестного. Он задается вопросом — является ли её сексуальное влечение проявлением жажды плоти, которую он сумел подавить в ней с помощью протомагии? Убрав потребность есть мясо, он, возможно, изменил её аппетит.

Ему также интересно, она привязалась к нему из-за их связи с времён, когда она была жива, или потому что они создали новую, уже после её смерти. В конце концов, он единственный человек, которого она знает и от которого зависима.

Эти мысли беспокоят, но не отвлекают от счастья просто быть с ней.

*

За счастье надо платить.

Поддержание протомагического поля требует огромного количества энергии и силы. Он знает, что должен лучше заботиться о себе. Поэтому он старается регулярно есть, а не просто для того, чтобы выжить. Он моется, бреется, а когда надевает одежду, то она всегда чистая и свежая.

Иногда это даже нарядная одежда.

*

Ей нравится разворачивать его как подарок, поэтому он надевает много одежды, включая ботинки и перчатки. Чем больше слоёв, тем лучше.

Этим утром она издает одобрительные воркующие звуки, проводя руками по длинному пальто, не торопясь стягивая его с плеч. Она трётся носом о тонкую шерсть его чёрной водолазки с высоким воротником.

Он одет в современном изысканном стиле и говорит ей, что он — её подарок и она сегодня главная.

— Принеси… стул, — говорит она.

Он берет его и перетаскивает через линию в её часть камеры.

— Сядь, — приказывает она, и он подчиняется.

Она садится на его колени и некоторое время просто смотрит на него, проводит пальцами по прямой переносице, по губам, обводит его подбородок, а затем скользит по шее вниз.

Он громко сглатывает, когда она играет с его адамовым яблоком. Она одаривает его озорной улыбкой.

— Щекотно?

Он ворчит в ответ и придвигает её к себе ближе, так что теперь она оседлала его, а её юбка собралась вокруг талии. Она чувствует его эрекцию.

— Я… главная… ты сказал!

Он гладит её по лбу. Да, она права. Извинившись, он просит продолжать.

Её руки пробегают по его одежде, ощупывая прохладную шёлковую парчу жилета, плотную ткань белой рубашки под ней и крошечные чёрные пуговицы. Она смотрит на его ботинки и трётся о них босыми ногами, чувствуя гладкую блестящую кожу.

Его рука сама собой поднимается и начинает расстёгивать жилет. Она шлёпает его.

— Плохой Драко! — она ругает его, смеясь.

Он спрашивает, когда она снимет с него одежду. Она не очень удобная.

В ответ она наклоняется, чтобы укусить его за подбородок и шею. Всегда есть небольшое беспокойство, что она вгрызётся в его плоть, но она очень нежна.

Её губы скользят вверх по подбородку и натыкаются на его рот. Она приглашает его в медленный влажный поцелуй, от которого он стонет.

Она отстраняется, убирает его волосы и шепчет на ухо.

— Я хочу… испортить… твою… одежду.

Он позволяет ей. Она продолжает елозить на его бедре, прижимаясь к нему. Он хватает её за подбородок рукой в ​​кожаной перчатке и удерживает голову на месте, чтобы видеть её лицо.

Когда она позволяет ему трахнуть себя, они оба полностью одеты — у него лишь расстёгнута ширинка, а её юбка поднята вверх. Он делает вид, что они в публичном месте, старается вести себя осторожно, на случай, если их поймают. Они двигаются вместе, он посасывает её шею, а потом с рычанием кончает.

— Ты… такой… красивый, — говорит она ему, когда он обнимает её, прижимаясь головой к груди.

Он скептически принимает похвалу, так как уже давно смирился с осознанием того, что именно он — чудовище в этой истории.

*

Он теряется в днях.

Она — его сильнейшая зависимость. Если бы она была алкоголем, он бы уже умирал от интоксикации.

Единственное, что осталось неизменным из их прежнего распорядка — это La Vie En Rose. Борозды пластинки настолько стёрлись, что ему приходится её ремонтировать. Звук шипит, потрескивает и прерывается — износ невозможно полностью устранить магией. Он думает, что его собственный разум тоже нуждается в починке.

— Драко?