Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор

– Не трогай маму: она ничего не делала и не знает, что это я отпустил собаку, когда та тетка стала рваться к нам во двор. Я не думал, что Сенька так бросится на нее. Пусть не шляется возле нашего дома!

– Так это ты, щенок, справился? Будешь все лето работать, чтобы отработать порванное ей платье! Выросли выродки – что хотят то и делают…

– Как ты детей называешь из-за какой-то там? Детей теперь совсем будешь мордовать? Идите, ребятки, в дом…

– Ага, мы уйдем, а он опять будет драться?! Я убью его, если с места тронется!– крикнул Степа.

– Ах ты, защитник е…ый! Ну подожди, я щас научу, как с отцом разговаривать!

– Какой ты нам отец!? Мать бьешь, нас сейчас будешь бить? За что? Мы ни в чем не виноваты!– кричал Степа.

Федор отскочил от жены, схватил из кучи ветку из кучи спиленного на огороде дерева, бросился к мальчику, нанося удары куда попало. Мальчики кричали, Анна бросилась к мужу, заслоняя их своим телом. Федор, промахнувшись, ударил веткой ее по лицу, в ярости стал бить куда ни попадя.

Лена выскочила из дома, закричала, схватила ведро с водой и облила отца, желая остановить его и образумить. Федор совсем остервенел, кинулся на детей, на жену, поочередно раздавая удары всем подряд…

Анна кричала, дети побежали в огород, а Федор нагнулся схватить толстую ветку с боковыми побегами, чтобы кинуться на жену. Она, недолго думая, пока тот поднимал тяжелую дубину, сумела открыть калитку и кинулась убегать в сторону соседского дома напротив.

В той усадьбе жила семья ссыльных чеченцев Дадаевых. Хозяин был рослым, не так старым, как говорится, в теле, внешне выглядел грозно. Он как раз возвращался с работы домой, когда увидел, что к нему бежит жена соседа, и остановился, подумав, что она хочет что-то спросить или попросить (как он позже говорил), потом увидел бежавшего за ней вслед ее мужа с поднятой дубиной.

Федор размахнулся, целясь в спину Анне, а она споткнулась и упала перед Дудушем, так звали соседа, и лесина, брошенная Федором, попала тому в плечо. А Дудуш, отвлеченный упавшей Анной, вовремя не увидел летящую дубину, получив неожиданный удар, пошатнулся и упал на спину. Из ворот с криком выскочила жена Дудуша – Ания, поднимая мужа, ругаясь на чеченском на Федора, грозя ему кулаком.

Когда Федор увидел это, кинулся во двор, думая, что его будут преследовать сыновья соседа – рослые бородатые парни, вбежал в дом, запер дверь. Дети кричали во дворе, малышки в доме, он не знал, куда деваться. Видя, что никто не преследует его, выскочил через огород и задами пробежал до усадьбы матери. Запыхавшись от бега, в мокрой одежде вошел в дом, где собралась семья Огневых, и, тихо поздоровавшись, присел за стол, стал как ни в чем не бывало беседовать о том о сем. Настя удивленно посматривала на брата, но молчала, с недоумением видя, что тот не в себе. Немного погодя, она спросила:

– Что ты, Федя, такой смурной? И мокрый… Ты откуда? Дома что случилось?

– С чего ты взяла? Устал я после работы…

– Ага, а с работы по огородам приходят или как? Рассказывай уже…

Федор, косясь на Ивана, шепотом попросил ее выйти во двор. Иван, насмешливо глядя на мужика, молчал. Выйдя во двор, Настя услышала о произошедшем, всплеснула руками:

– Ну, ума у тебя нет! Что ты творишь, какой черт в тебя вселился? Опять Маришку свою защищаешь, ну не дурень ли, а!? Дети одни на ночь глядя остались, в страхе всех держишь, вояка! Что с тобой творится, не понимаю: был мужик как мужик, взбесился…

– Да не разобрался я сразу, что произошло, а тут эта дрянь – Маришка – наговорила на Анну черт-те что, я подумал, что она от ревности такое отчебучила. А оно совсем не так было…

Настя укоризненно покачала головой.

– Понятно: жена неизвестно где, дети сами дома, ты в бегах… Что теперь? К нам прятаться прибежал – не стыдно? Не хватало, чтобы и сюда чечены явились. Ум есть у тебя? Вроде мало пьешь, а ничего не соображаешь… Когда ты уже повзрослеешь…

– А ты сама-то – взрослая? Опять Ивана приняла, зачем? Обманет снова…

– А это не твоего ума дело… И нечего переворачивать разговор. Живешь с семьей, и живи. Не строй из себя умника. Не вмешивайся в мою жизнь: я тебе не указываю, и ты не лезь со своими советами. Без тебя как-нибудь… Что тебе сейчас надо? Детей напугают чечены, заиками оставят… Ты ведешь себя, как дурень…

– Насть, а Насть, сходи к нам, посмотри, что там да как?

– Ага, я тебе защитница… совести у тебя нет…

Настя вошла в дом, накинула джемпер, пошла по улице к усадьбе Федора и Анны. Подойдя к калитке, постучала, но никто не открывал, она позвала Анну, снова молчок. Ни огонька нигде не видно, тишина, только собака разрывалась на цепи.

Из ворот Дадаевых вышла Ания, позвала ее, сказав, что Анна с детьми у них, боятся идти домой. Анастасия, попросив разрешения пройти во двор, вошла и увидела Анну с малышками на руках и тесно прижавшихся к ней старшеньких. Всплеснув руками, она проговорила, чтобы они шли домой, ничего не боялись, что батька их сам теперь всего боится, что в следующий раз думать будет, что делает. Она извинилась перед Анией, не видя Дудуша во дворе, и увела семью брата в их дом.