Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор

А дома была тишина… Он знал, что виноват, что надо как-то начинать все сначала, но, как – не знал… И рад, что была снова посевная, что занят работой, что голова отдыхает от разных тягостных мыслей.

***

А в семью Зарудных неожиданно пришла беда: умерла Нина Ивановна, в спешке – что ли – подавившись кусочком мяса. Помочь никто не сумел, все случилось в мгновенье ока. У Анны случилась истерика: она сама не ожидала, что мачеха была для нее таким близким человеком. Теперь Филипп Федорович остался один, Анна рискнула позвать его жить к себе, не обговаривая это с мужем (и как говорить-то: молчали все). Но отец не согласился оставить свой домик, решившись доживать век сам.

Анна приходила к нему часто, приносила продукты, которые покупала в магазине, что-то сама готовила из еды. Подолгу молчали вместе, сидя рядышком, глядя на фотографию Нины Ивановны. Однажды, когда она уходила от отца, ее остановила Шура.

– Че, Анька, не все деньги вытянула с отца? Приходишь утешать, а сама свою сеть плетешь? Думаешь, не знаю, за чей счет дом ваш построен! Нищенка, приживалка чертова… Слышу, как Федька твой гуляет да бьет тебя, видно, мало…

Анна с тоской посмотрела на Шуру и молча прошла к калитке.

– Забогатела, так и разговаривать не хочешь, нос дерешь! Ну-ну, гордячка, только гордость твоя белыми нитками шита…

Анна, не отвечая на выкрики снохи, вышла из калитки, оглянувшись на дом отца, увидев его в окне, помахала рукой и пошла домой. А Филипп Федорович, тяжело опираясь на трость, вышел из дома, подойдя к Шуре, сильно толкнул ее тростью в бедро, тихо промолвил:

– Что ж ты, Шурка, вытворяешь? Все тебе мало: содержу вас, всю вашу ораву – тебе все не хватает? Ни дня не работала, как пришла к нам, ничего не приобрела, только сплетни носишь и раздор… Собирался я вас наделить деньгами. Сергей как-то сказал, что хочет переехать на железку, чтобы там дом купили себе, а ты хоть бы раз притворилась ласковой, так нет же: ни себе, ни людям… Ни во дворе от тебя толку нет, ни в огороде – ни к чему не способна… Я теперь еще подумаю, давать ли вам денег… Анну заела – через тебя ушла из дома… Я тоже не слепой, не глухой, все вижу и слышу, знаю, что живет она трудно. Да тебе что от этого? Какая радость все время ее шпынять? Что ты о жизни-то знаешь такого, чего мы не знаем? Может, поделишься?

Шура как стояла молча, опустив голову, так и стояла, пока свекор не ушел в дом. Поднялась она к себе на крыльцо, задумалась. Знала ведь, что она неправа по отношению к золовке, но пересилить себя не могла: такой стервой уродилась, такой и до конца жизни осталась, даже позже, когда уехали в Сары-Озек, купив там домик на отцовы же деньги. Но и там, по слухам, была стервозной со всеми соседями. А до той поры, пока переезд не случился, к отцу так ни разу и не пришла, не приготовив ему еды, не принеся воды в дом, не постирав ему белья, хотя жила на всем готовом в усадьбе. Только теперь дети и Сергей обрабатывали огород, сад и палисадник, она все же ни шагу не ступила, знай покрикивала на них.

Федор пригнал тракторок, вспахал огород, проборонил, но посадки оставил делать самим хозяевам. Тесть же, конечно, уже ничего делать не мог, только наблюдал. Встретившись взглядом с Федором, кивнул ему, приглашая к разговору. Тот понял, о чем будет речь, с виноватым выражением подошел, протянув руку для приветствия, но тесть, не подав руки в ответ, прошел в дом. Федор вошел вслед и встал у притолоки.

– Проходи, садись, Федор, в ногах правды нет. Ну, рассказывай, как живете? Как дети? Давно вы у нас не были, подросли, я и не вижу их. Сам не приходишь, вот оказия случилась – огород вспахал, спасибо, а так бы я и не видел тебя. Что-то женка твоя совсем не весела ходит… Болеет, что ли? Рассказывай, не молчи…

Федор понял, что разговор будет непростой, не знал, что говорить, с какого вопроса начинать. Он думал, что Анна пожаловалась отцу на него и отец все знает, но что отвечать, он придумать не мог. Но из этих слов он понял, что жена ничего не сообщала отцу об их жизни, что можно было не торопиться каяться. Пообещав вскоре привести внуков, сказал, что занят работой и дома еще дел невпроворот, поторопился уйти на огород за трактором. Но Филипп Федорович слышал от Малайи о том, как ведет себя зять, пока решил промолчать, посмотреть, что дальше будет. Понял также, что тот ушлый, постарается уйти от прямого вопроса, пряча бегающие глаза, но совсем не ожидал от него такого.

***

В колхозе решили строить новый клуб, заложили фундамент. Председателем стал новый приезжий – Кружаев. Велась речь о создании совхоза на базе объединения всех близлежащих поселков, а их было семь. Значит, для МТМ работы должно бы прибавиться, успевать надо быть на всех отделениях, проверять технику и ремонтировать. Везде свои мастера, шоферы, теперь Федор должен был мотаться допоздна по всем отделениям на машине. Снова Анна оставалась одна с детьми.