Жизнь Вована, или «Пролетарии всех стран – пролетайте»

– Че, хотите сказать, что вообще работать не надо?! – воодушевился Стасик. Да, нет – Вовчик почесал переносицу – делу время, потехе час, а время может быть разным, и пол – часа и меньше. И вообще, круто, когда за потеху бабки хорошие платят, то есть дело тебе по кайфу – это может и есть счастье.

– Кстати, о потехе, у кого-то скоро день рождения – не преминул напомнить Димон.

Я лежу на тротуаре у прохожих на виду, потому – что день рожденья только раз в году…

Да, действительно, день рождения был в самое ближайшее время и причем не у одного человека, а сразу у нескольких, точнее у пятерых человек родившихся в одну неделю. Поэтому решено было объединиться с целью достижения большей веселости совместного бухалова.

И вот, закупив водки, общажная компания отправилась в парк, чтобы не смущать оставшихся ОБЩЕжителей пьяными воплями и выходками.

Вдруг налетел сильный ветер, по дороге в лица неслись клубы пыли, деревья над головами гнулись под его порывами, роняя старые сучья, хлестанул дождь, казалось, сама природа противилась этой вылазке. Ребята метнулись к старым полуразрушенным погребам за дорогой, чтобы переждать затихшее вскоре ненастье, но они не знали – главная «буря» была еще впереди. Пересидев в землянках непогоду, отдыхающие двинулись дальше и через несколько минут прибыли на место – небольшую полянку у пруда, где прошлым летом выловили трупака, над которым за день до его выуживания плавали и ныряли студенты, ощущая запах разлагающегося мясца и шутя на тему упырей – утопленников. Перемолов воспоминания, компания принялась располагаться обустраиваяя место отдыха. Занимались кто чем, кто дрова готовил, валя голыми руками и обутыми ногами трухлявые деревья времен царя Николая Второго, кто –то сооружал импровизированный стол, ну а некоторые умыкнув втихушку бутылку портвухи и схоронившись за кустами разжигали в себе пламя праздничного настроения. И к моменту, когда у большинства горели только «трубы», у уже бухловатенькой троицы стыревшей портвешок, горели носы, щеки и глаза, в которых отражалось пламя веселого празднества.

Горел костер, на нем треща, разогревался плов, источая аппетитные запахи, уносимые ветром в сторону студгородка, в руках похрустывали пластиковые стаканчики.

– Ну, чего, начнем, а? – подал голос сгорая от нетерпения Леха Синий – а то ща пол – универа сбежится.

Ну и началось… Сначала вроде все шло вполне цивильно и даже скучновато. Но ближе ко времени, когда соотношение пустых и полных бутылок стало один к одному, началось страшное землетрясение, земля качалась и уходила из-под ног. Первым его почувствовал Тоха Пирожок, пошедший отлить и навернувшийся в канаву с талой водой. Баллы землетрясения нарастали с каждой новой порцией спиртного и вот уже из-под Стасика опрокинувшегося на спину, покатилось бревно, а вслед за бревном и Стешкина. Стеше было в кайф, она пела песни о загубленной девичьей красе и хватала всех за ноги, катаясь по ходившей ходуном почве.

– О, кажись, дождь начинается – Игорек протянул руку, ловя капли.

Дождь быстро набирал силу и каждая капля, попадавшая на головы «жертв землетрясения» повышала их сейсмостойкость, то есть отрезвляла.

Пришла пора уносить ноги, и, собрав свои пожитки, изрядно отдохнувшая компания двинулась в сторону общаги.

– Стойте, Стасяна забыли – вспомнил «сейсмостойкий» Вовчик.

Оглянувшись, они увидели Стасика, мирно сопящего на траве под уже проливным дождем, видимо толстые дубовые полочки в его голове на которых вольготно было всем трём мыслям Стасика, в одночасье рухнули , прочно придавив его сознание и блокировав мозжечок. Вздохнув. Вовчик подошел к Стасяну и взвалил его на плечо.

До общаги все добрались без приключений и лишь очнувшийся Стасик постоянно возмущался, не понимая, почему кончился праздник. И все бы хорошо закончилось, если бы по возвращению в общагу, уже пришедший в себя Стасик, не пошёл за пивом и не нарвался по пьяной дури на каких – то левых пацанов из соседней общаги, забив им стрелу от лица приютившего его общежития (делегат хренов).

Веселье продолжилось в лучших традициях деревенского экшна. В общем, на следующее утро, большая часть весело отдыхавшей компании, представляла собой печальное зрелище, характеризующееся кучей грязных и порванных вещей сваленных в одну кучу, и бланшами под некоторыми глазами. Серега, маявшийся бодуном, глядя на все это безобразие произнес вечную фразу

– Не, мужики, так пить нельзя.

Да-а-а, воистину утро вечера мудренее (или муднее)…

*********

Глава 10 «Рыбак рыбака…»