Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

С его мандатами
какой,
скажите,
риск?
С его знакомствами
ему
считаться не с кем.
Соседу по столу,
напившись в дым и дрызг,
орёт он:
«Гражданин,
задёрнуть занавеску!»
Взбодрён заручками
из ЦИКа и из СТО,
помешкавшего
награждает оплеухой,
и собеседник
сверзился под стол,
придерживая
окровавленное ухо.
Расселся,
хоть на лбу
теши дубовый кол, —
чего, мол,
буду объясняться зря я?!
Величественно
положил
мандат на протокол:
«Прочесть
и расходиться, козыряя!»
Но что случилось?
Не берут под козырёк?
Сановник
под значком
топырит
грудью
платье.
Не пыжьтесь, помпадур!
Другой зарок
дала
великая
негнущаяся партия.

Звучит, конечно, очень современно. Справедливости ради надо сказать, что Рухулла Али Ахундов был больше известен не как дебошир, а блестящий знаток восточных языков, талантливый журналист и переводчик, редактор двухтомного русско-азербайджанского словаря. В 1936 году он был освобождён от всех должностей, исключён из партии и арестован. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к высшей мере наказания. Его жена Фрида Шлёмова, как член семьи репрессированного (ЧСИР), была осуждена на 8 лет ИТЛ Особым совещанием НКВД СССР.

С 16 мая 1925 года В. В. Маяковский начинает работать на радио. В московской «Утренней радиогазете» впервые прозвучали его стихи в авторском исполнении.

На протяжении только одного 1927 года Маяковский отсутствовал в Москве 181 день, за это время он посетил 40 городов, провёл более ста концертных выступлений.

Свердловск Владимир Маяковский посетил, имя особый мандат наркома просвещения А. В. Луначарского: «Товарищи! Поэт Владимир Владимирович Маяковский направляется в города СССР с чтением своей октябрьской поэмы „Хорошо!“. Считая эту поэму имеющей большое художественное и общественное значение, прошу оказывать товарищу Маяковскому полное содействие в устройстве его публичных выступлений. Нарком по просвещению А. В. Луначарский». В соответствии с программой поэт с неизменным успехом читал стихи и отрывки из своей новой поэмы в Деловом клубе, выступал перед студентами Горного института, затем перед рабочими Верх-Исетского завода, посещал построенные специально для металлургов жилые дома. Как и многие столичные гости, В. Маяковский интересовался последними днями жизни царской семьи и обстоятельствами их убийства, а также местом, «где народ поставил точку на монархии». Председатель Свердловского окружного исполнительного комитета А. И. Парамонов организовал для него не только посещение подвала в Ипатьевском доме, но и места захоронения царских останков: «Конечно, как будто ничего особенного — посмотреть могилу царя[190]. Да и, собственно говоря, ничего там не видно. Её даже трудно найти, находят по приметам, причём этот секрет знаком лишь определённой группе лиц», — записал он в дневнике. Это не было похоже на обычное любопытство, для многих кровавое убийство царской семьи, включая детей, хронически больного цесаревича, лейб-медика Е. С. Боткина, камергера и слуг, расстрельной командой во главе с комендантом Дома особого назначения Юровским Я. М. — это преступление, бессмысленное по форме и дикое по характеру его исполнения.

Через три месяца после поездки появилось стихотворение «Император», при этом его черновые наброски существенно отличались от опубликованного варианта:

Прельщают
многих
короны лучи.
Пожалте,
дворяне и шляхта,
корону
можно
у нас получить,
но только
вместе с шахтой.

(Маяковский В. В. Император).