Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

По этой статье определена санкция в виде исправительно-трудовых работ на срок до трёх месяцев или штрафа до 1000 рублей (аналогичную норму содержали УК союзных республик, в частности ст. 190 УК Украинской ССР), был расширен перечень объектов интеллектуальной собственности, подлежащих уголовно-правовой охране, и в связи с этим введены новые термины: «научное произведение», «патент» и «авторское право». Также была предусмотрена ответственность за самовольное пользование в целях недобросовестной конкуренции чужим товарным, фабричным или ремесленным знаком, рисунком, моделью, а равно и чужой фирмой или чужим наименованием в виде исправительно-трудовых работ на срок до шести месяцев или штраф до трёх тысяч рублей (ст. 178 УК РСФСР). Такая частичная смена родового объекта преступлений в отношении авторского права говорила об изменении позиции государства к степени общественной опасности преступлений данной категории. Однако обобщённая судебная практика, как и позиция ведущих советских правоведов, свидетельствовала о том факте, что уголовные статьи, предусматривавшие ответственность за нарушение исключительного права авторов, практически не применялись. Михаил Владимирович Гордон писал по этому поводу: «В советской стране сознательное нарушение авторского права может иметь место разве в виде редчайшего исключения. Если иногда и случится такое положение, то для борьбы с этим обычно бывает достаточно мер общественного воздействия и нет необходимости прибегать к мерам уголовной ответственности. Так, если вдруг случится, что какой-либо недобросовестный автор выдаст чужое стихотворение за своё и даже напечатает его в газетах, то для воздействия на нарушителя достаточно объявить общественности о таком поступке и взыскать неправомерно полученное вознаграждение». [1.58]

Получалось как в популярной советской песне композитора М. Минкова на слова А. Горохова: «Если кто-то кое-где у нас порой…».

По его же мнению, в авторском праве СССР вообще отсутствовали основания для деления всех случаев его нарушений на две основные группы, а именно: плагиат и контрафакцию. «Отдельные случаи нарушения авторского права следует делить в зависимости от характера на случаи нарушения имущественных прав автора и случаи нарушения личных его прав» [там же].

В этом смысле характерным является письмо тов. В., опубликованное в рубрике «Литературной газеты» «Юридический справочник писателя» (№ 2 за 13 января 1930 года). Тов. В. «получила сведения о том, что писатель, которому она писала письма, собирается включить эти письма в свою книжку. В. спрашивает: как ей бороться с этим — как с плагиатом или как-нибудь иначе.

Ответ. Автором писем — поскольку письма представляют собой произведение литературы — признаётся лицо, написавшее их. Наше законодательство не оговаривает никаких специальных прав адресата. Поэтому опубликование чужих писем в своём труде без разрешения автора писем нарушает наше авторское право. Нарушитель отвечает в уголовном порядке по 177 ст. У К., но лишь в случае, если в его действиях будет установлена злостность. Поскольку речь идёт только о намерениях писателя и весь вопрос касается прежде всего писательской этики, — обратитесь к воздействию соответствующей писательской организации».

В довольно редком издании — Журнале Витебского отделения РОСТА (№ 1, 1921 год) — была опубликована показательная в этом смысле статья С. Мерлина «Десять заповедей советского журналиста», в качестве шестой заповеди её автор предлагал: «Кради побольше! Кради переизданные статьи, фельетоны — всё, что лежит плохо. Отбрось предрассудок, что лучше плохая оригинальная статья, чем отличная вырезка или переделка». И да, товарищ Мерлин не шутил.

4 января 1923 года народный комиссариат юстиции РСФСР издал Временную инструкцию «Об основных нормах гражданского процесса», а 10 июля 1923 года ВЦИК утвердил новый Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, который вступил в силу с 1 сентября 1923 года и основывался на принципах устности, гласности, публичности производства, равенства всех перед законом, свободной оценки доказательств, ведения дела на языке большинства населения соответствующей местности.