Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Вряд ли такой протест мог остаться незамеченным для югославской юстиции, но я не думаю, что русские литераторы, даже очень знаменитые, имели на него моральное право. В основу нового закона в применении к иностранным авторам был положен так называемый «принцип взаимности», являвшийся основополагающим для международного права: именно на нём обычно строятся межгосударственные отношения. Он, как известно, предполагает, что данное государство обеспечивает иностранным гражданам на своей территории тот же объём правовой охраны, какой их страна предоставляет гражданам данного государства, попросту говоря: «ты — мне, я — тебе…» В случае с писателями-эмигрантами из России принцип взаимности был неприменим из-за проблем с гражданством правообладателей, а РСФСР от любого обсуждения проблем авторского права за границей благоразумно уклонялась. Фактически новый авторский закон Югославии неожиданно лишил их возможности отстаивать своё исключительное право и, в частности, требовать, чтобы издание написанных ими произведений (в том числе в переводе) осуществлялось на основании соответствующего договора с выплатой гонорара. В письме подчёркивалось, что ничего подобного не было «ни в одной европейской стране (не исключая и стран, не связанных законом)». Однако в действительности, как уже отмечалось, тот «режим наибольшего благоприятствования», которым русские литераторы, обосновавшиеся в Европе, пользовались, был не правилом, а всего лишь исключением из правила.

Неудивительно, что отсутствие формального авторского закона в такой специфической среде творческих людей с не самой лёгкой судьбой было оперативно замещено наличием неформальных коммуникаций, которые эта среда сама для себя каким-то непостижимым образом установила. Так, по мнению одного из самых популярных фельетонистов эмигрантской прессы А. А. Яблоновского (Снадзского), едва ли не самой характерной чертой издательского «быта» послереволюционного периода было снисходительное отношение как к самим людям творческого труда, так и к их материальным запросам. В статье

«Дела литературные», которая была напечатана в газете В. Л. Бурцева «Общее дело», он писал: «…во всей России (как прежней, так и нынешней) я не знаю ни одного вида труда, который до такой степени был бы не защищён, как труд писательский. Дело не только в том, что писатель был едва терпим на русском книжном рынке. (…) Но самое понятие о литературном труде и авторском праве у нас всегда отливало всеми цветами воровской радуги!»

Насколько справедливо такое утверждение — разговор особый, но, по общему мнению, российский Закон об авторском праве 1911 года когда-то был основан на самых передовых для начала прошлого века принципах охраны литературных и художественных произведений, равнялся на лучшие европейские образцы юридической мысли и по многим своим принципиальным позициям несомненно был и совершеннее, и гармоничнее «зарубежных аналогов». Кстати, довольно скоро русские учёные-правоведы сумели воссоздать полноценную систему юридического образования по типу существовавшей в Российской империи. В Праге в мае 1922 года правлением Союза Русских академических обществ был открыт Русский юридический факультет, получивший статус частного учебного заведения, обучение в котором было платным (60 крон за полугодие). При этом часть финансовых средств на содержание факультета предоставлялась из государственного бюджета. Обучение студентов осуществлялось по программам российских университетов: в частности, студентам преподавались различные отрасли русского права в том состоянии, в котором оно находилось до революции 1917 года, а также право Советской России (!), римское право, история русского права, государственное право, международное право, история России, история экономических учений, логика, психология, экономическая география, иностранные языки, в том числе чешский язык. Первым деканом факультета долгое время являлся кадет П. И. Новгородцев — бывший профессор Московского университета.

Практически через год на базе Высших экономикоюридических курсов в Харбине открылся Русский юридический факультет, деканом которого стал профессор Н. В. Устрялов. Финансирование этого частного учебного заведения также осуществлялось из различных источников: в первые два года — за счёт самих студентов, плативших за своё обучение, а с осени 1924 года материальную помощь факультету оказывала советская администрация КВЖД.