Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

а) документы, могущие повредить политическим и экономическим интересам Российской Республики;

б) золото и серебро в слитках и монетой, платина и другие металлы, перечисленные в прежних инструкциях, а также драгоценные камни и проч, ценности;

в) деньги в бумажных знаках сверх суммы 500 рублей или соответствующее количество денег иностранной валюты;

г) (к пунк. „б“ и „в“) исключение из означенных пунктов допускается лишь по специальному разрешению учреждений, перечисленных в первых параграфах настоящей Инструкции;

д) всякого рода оружие огнестрельное и холодное;

е) всякие продукты питания сверх необходимой суточной нормы потребления;

ж) одежда, обувь и всякие ткани, перечисленные в ранее изданных инструкциях.

4). Все конфискованные деньги, драгоценности и оружие, а также все компрометирующие бумаги должны немедленно быть доставлены в Народный Комиссариат иностранных дел с препровождением копии протокола осмотра.

5). Лица, у коих будут найдены компрометирующие бумаги, арестовываются и препровождаются в распоряжение Комиссариата по иностранным делам».

Условия для того, чтобы покинуть родные пенаты, просты и понятны: помимо всего прочего, рукописи, дневники, личные записи, деньги и ценности должны остаться на родине. (Как это ни странно, но эта инструкция продолжала действовать практически без изменений в течение всего периода существования советской власти и особенно пригодилась, когда Президиум ЦК КПСС по предложению КГБ СССР установил специальную квоту на ежегодный выезд из страны в Израиль 1500 лиц еврейской национальности).

Конечно, бриллиантов (у кого они были) и семейных реликвий было жалко, но для большинства серьёзных ученых действительной проблемой являлись собственные архивы и рукописи научных работ, которые при оформлении выезда за рубеж бдительная пограничная стража относила к запрещённым. Судьба большинства из изъятых на границе документов неизвестна.

Хотя большевистское правительство и пыталось представить высылаемых как незначительных для науки и культуры людей, зарубежные газеты, обнаружив в списках вынужденных эмигрантов имена ректоров московского и петроградского университетов, историков Л. П. Карсавина, М. М. Карповича, философов Н. А. Бердяева, С. Л. Франка, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, Н. О. Лосского, социолога П. А. Сорокина, публициста М. А. Осоргина и многих других наиболее заметных деятелей российской науки и культуры, назвали акцию «щедрым даром». «Великие русские» за рубежом стали основателями исторических и философских школ, современной американской социологии, важных направлений в биологии, зоологии, технике. Тогда ведь не блогеры и тик-токеры уезжали, спасаясь от частичной мобилизации… Столь значительный подарок европейской науке безусловно изменил её к лучшему, а для Советской России обернулся потерей целых научных отраслей и направлений.

За десять дней до начала обсуждения на заседании ВЦИК первой редакции Уголовного кодекса РСФСР Владимир Ильич Ленин попросил народного комиссара юстиции Д. И. Курского предусмотреть в нём возможность высылки за пределы страны отдельных граждан, изобличённых в контрреволюционной деятельности.

Новый УК вступил в силу 1 июня, «пропаганда и агитация в направлении помощи международной буржуазии» в нём теперь карались лишением свободы или изгнанием, из РСФСР.

Первые высылаемые по этой статье граждане отправились за границу уже в день опубликования закона. Например, Екатерина Кускова и Сергей Прокопович, организаторы и руководители Всероссийского комитета помощи голодающим, были арестованы после разгона благотворительной организации в 1921 году и до апреля 1922-го отбывали ссылку в районах Крайнего Севера, после чего 1 июня того же года они были бессрочно высланы в Берлин.

На тот случай, если высланные вдруг решат вернуться на родину самовольно, в Уголовном кодексе РСФСР была предусмотрена 71-я статья, предусматривающая, что самовольное возвращение в пределы РСФСР в случае применения наказания по статье 32 карается высшей мерой наказания[235]. То есть для тех, кто был выслан, возвращение на родину было невозможно. Делалось это в основном для тех, кто уже после эмиграции решил поучаствовать в контрреволюционных акциях и террористических атаках на территории республики.

Кстати, если вы думаете, что такая форма устранения политических оппоненов была now-how «кровожадных комиссаров», смею вас разочаровать: 21 декабря 1919 года, под Рождество, американские власти депортировали из США в Советскую Россию (через Латвию[236]) на военном грузовом пароходе «Буфорд» (позднее названном журналистами «Красным ковчегом») 249 бывших граждан Российской империи, преимущественно еврейского происхождения, «подозреваемых в анархизме и большевизме». Правительство США в качестве обоснования своих столь неоднозначных действий ссылалось аж на четыре федеральных закона: «Об исключении анархистов» 1903 года, «О шпионаже» 1917 года, «Об иммиграции» 1918 года и «О подстрекательстве к мятежу» того же года.