Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Женщины-революционерки, отбывавшие срок в Мальцевской тюрьме на Нерчинской каторге, создавшие в остроге что-то вроде коммуны, жизнь которой практически не пересекалась с тюремной администрацией, вспоминали: «В смысле режима, установленного для каторжан, мы имели целый ряд поблажек и незаконных вольностей. Установилось это само собой, без особой договоренности. Держали мы себя с начальством гордо и независимо, но никакой тюремной борьбы не вели, поскольку наше начальство не давало для этого поводов. Так, к нам ни разу не была применена унизительная команда „встать“, никто никогда не обращался к нам на „ты“, ни разу не были применены репрессии, карцера, нас не заставляли петь молитвы, — рассказывали авторы мемуаров. — Новенькие, приезжавшие из России, где обычно в тюрьмах шла суровая борьба с администрацией, недоумевали, попав в мирную тихую обстановку, без всякой борьбы. Многим вначале казалось, что они попали в золочёную клетку, где убивают мысль о борьбе».

Несмотря на довольно «демократичные» условия содержания — а такими они стали благодаря тюремной реформе, начатой с приятием закона от 11.12.1879 «Об основных положениях, имеющих быть руководством при преобразовании тюремной части и при пересмотре Уложения о наказаниях», — осуждённые по политическим статьям потребовали размещения в одиночных камерах. Начальник тюрьмы им отказал на том основании, что содержание в одиночной камере назначается пересыльным только в качестве наказания, «а они пока ни в чём не провинились». На самом деле, в соответствии со ст. 21 Отделения III «О наказаниях» Уголовного уложения от 1903 года такое право у заключённых было: «Приговорённые содержатся в устроенных для ареста помещениях, в общем заключении, по их просьбе, при наличности свободных камер, помещаются в одиночное заключение».

По закону от 15 июля 1887 года одиночное заключение не должно было превышать полутора лет. Там же в ст. 18 определялся порядок отбытия такого наказания: «заключение в исправительный дом назначается на срок от одного года и шести месяцев до шести лет. Приговорённые содержатся сначала в одиночном заключении от трёх до шести месяцев, а затем переходят в общее заключение», далее в ст. 20: «заключение в тюрьме назначается от двух недель до одного года. Приговорённые содержатся в одиночном заключении. При неимении или при недостатке в тюрьме одиночных камер приговорённые содержатся совместно с другими заключенными, и в сем случае четыре дня общего заключения считаются равными трём дням одиночного заключения».

Одиночные камеры тоже радиусами располагались в соседней башне и выходили в один общий коридор и в дневное время не запирались. Так что политические арестанты могли не только содержаться в относительно комфортных условиях отдельно от других заключённых, но и продолжать общаться со своими товарищами. Социалисты-революционеры на тюремной робе рядом с арестантским тузом краской пишут на спине лозунг «Да здравствует революция!» — надзиратели делали вид, что не замечали дерзких нарушений.

Такое «особое» отношение тюремной администрации к отбывающим «за политику» сохранялось вплоть до начала 1923 года. К моменту создания Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) сотрудники ГПУ научатся активно использовать социально близкий уголовный элемент для «перевоспитания контры».

После первого ареста сына Александра Алексеевна Маяковская обратилась в тюремный департамент с ходатайством о передаче несовершеннолетнего преступника ей на поруки, что и было исполнено полицейскими властями из-за незначительности проступка и недоказанности вины молодого дворянина в совершении более серьёзных правонарушений.

Карточка В. В. Маяковского из архива охранного отделения. ГММ