Жизнь за жильё

— В немецкой крытке были четыре самые холодные камеры-одиночки по углам каземата, назывались «холодильники». В них даже летом было холодно. Вначале губаря (это зек — по-нашему) кидали в одиночку. И если за первые сутки узник не получал никаких замечаний от караула, его переводили в общие камеры. — Рассказчик вновь воспользовался театральной паузой и внимательно посмотрел на молодёжь. — А если губарь получал хотя бы одно замечание… В одной из этих четырёх камер нары были приварены наглухо к стене, стола с лавкой не было, и каждый вечер перед отбоем караул выливал на бетонный пол ведро воды с хлоркой…

— Нагнал ты жути, Студент.

Боксёрчик задумчиво смотрел на коллегу по спорту.

— Говорю, как есть. — Былинник приблизился вплотную к зрителям и задал конкретный вопрос: — Братва, ну, кто из нормальных пацанов выдержит такую херню?

Братки заворожено закрутили головой. Да ну нах…

— Эминчик и Серёга были земляками, оба из Азербайджана, город Нахичевань. Эмин был высокий, жилистый пацан, — рассказчик кивнул в сторону представителя тамбовского преступного сообщества. — Как наш Черныш.

Молодой бандит загордился сравнением, и что его сам былинник выделил отдельно от остальных. Тамбовский, фигли…Тимур махнул рукой в сторону другого низкорослого спортсмена в черной майке и синих спортивных штанах, похожего на борца или штангиста.

— Серёга на тебя был похож. Забыл, как тебя кличут?

— Макс. Андрей Максименко.

— Борьба или штанга?

— Вольная борьба, первый разряд.

— Молодца, борец. Черныш и Макс, подойдите сюда.

И вновь на всю хату прозвучала вроде относительно невинная просьба — «подойди сюда». Черныш с Максом переглянулись. Вроде и Студент уже не простой сиделец, но в хате есть более авторитетные люди. Сева с места махнул рукой — вперёд, к былиннику. Пацаны вскочили и встали рядом с рассказчиком. Тимур снял пиджак и закатал рукава рубашки. Начинался театр одного актёра и восьми зрителей, двое из которых уже стояли на сцене. Былинник отступил в сторону от своих персонажей и указал на них рукой:

— Эмин и Серёга — дерзкие братаны в одной хате (Макс и Черныш переглянулись и заулыбались. По залу пронёсся лёгкий смешок…). Эмин, хоть и азер по национальности, окончил русскую школу и прочитал много книг. Серёга по молодости штангу тягал, здоровый как бык. Мы с ним вначале помахались из-за немки на танцах в ГДО. Это типа дворца культуры.

— Кто кого сделал? — этот момент сильно заинтересовал разрядника по боксу.

— Боксёрчик, смотри, — Тимур повернулся к борцу. — Макс, наклони голову и иди на меня буром. Вот так.

Былинник, вовлекая Максименко в представление, показал, как надо двигаться, а сам стал отходить назад, легонько шлёпая борца ладонями по голове. Зал замер…

— Я Серёгу прямой левой, прямой правой… А ему похер и прёт как танк. Тут немки прибежали и разняли нас. Боевая ничья, — Тимур перевёл дух, улыбнулся и махнул рукой в сторону Макса с Чернышом. — Мы потом с пацанами тему перетёрли и так хорошо посидели в буфете, что и про немок своих забыли…

Дружный хохот в камере. Ободряющий выкрик из глубины зала: «Во, былинник!» Тимур добавил:

— Потом Эмин с Серёгой меня постоянно звали с собой, как своего братана и переводчика.

— Немецкий знаешь? — Сева платочком аккуратно вытирал слёзы от смеха.

— Знаю.

— Скажи что-нибудь.

— Ende gut — alles gut, — с лёгким саксонским акцентом произнёс бывший внештатный переводчик гвардейского мотострелкового полка и перевёл: — Означает, что если что-то хорошо закончилось, то не важно, сколько братан до этого натерпелся…

— Век воли не видать — правильные слова… — Опытный вор задумался о вечном и посмотрел на былинника. — Ну, что там — с рывком из крытки?

— Братва, я же сказал, что Эмин много читал?

Так вот одна книжка называлась: «Граф Монте-Кристо». Кто знает?

Тишина в зале, недоуменные перегляды зрителей. Боксёрчик посмотрел на Севу и пожал плечами. Какие книги в этой жизни? Студент вздохнул и посоветовал от души:

— Братва, читайте книги. Особенно такие, как «Граф Монте-Кристо». — Взмах рукой в сторону Черныша. — Эмин читал и что придумал — подсадил Серёгу на плечи, поднял и кореш дотянулся до решётки. В старой немецкой крытке потолки высокие, окно с решёткой на самом верху. Так просто хрен достанешь.

Зрители одновременно повернули головы в сторону своих окон, оценили высоту до решётки и вернули взгляд на сцену. Былинник сделал секундную паузу, подошёл вплотную к сидящим и махнул рукой в сторону Макса.

— Серёга был самый сильный братан в гарнизоне, смог снять оконную раму и чуть расшатать решётку… — Снова театральная пауза. Тишина в зале. Молодые бандиты Андрей Максименко и Николай Чернышёв, стоящие рядом, внимали каждому слову Тимура. Побег бурых прапорщиков был так близок… Взмах руки в сторону парней.

— Эмин просто не мог так долго держать Серёгу на своих плечах, пока он вытащит решётку из стены. Что делать?

Короткое молчание. Камера задумалась над вечным русским вопросом — «Что делать?». Ответ на второй вечный вопрос: «Кто виноват?» знали все — виноваты мены позорные. Сокамерники терпеливо ждали развязки, былинник улыбнулся: