Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

Святослав на это ответил: «Не вижу никакой необходимости, побуждающей римского государя к нам идти: пусть он не трудится путешествовать в нашу землю: мы сами скоро поставим свои шатры перед византийскими воротами. Обнесем город крепким валом, и если он (Цимисхий) решится вступить в бой, мы храбро его встретим, покажем ему на деле, что мы не бедные ремесленники, живущие одними трудами, но храбрые воины, побеждающие врагов оружием, хотя по невежеству своему, он считает русских слабыми женщинами и хочет устрашить их своими угрозами, как пугают грудных детей разными чучелами».

Военное столкновение стало неизбежным. Лев Диакон писал о сражении при Доростоле: «Войска сошлись, и началась сильная битва, которая долго с обеих сторон была в равновесии. Россы, приобретшие славу победителей у соседственных народов, почитая ужасным бедствием лишиться оной и быть побежденными, сражались отчаянно…» Оказавшись в очень трудном положении, Святослав не терял мужества. Когда часть его мужей заговорила о необходимости отступления, Святослав, – как пишет Лев Диакон, – «вздохнув от глубины сердца, сказал: «погибнет слава, спутница оружия россов, без труда побеждавшего соседние народы и без пролития крови покорявшего целые страны, если мы теперь постыдно уступим римлянам. Итак, с храбростью предков наших и с той мыслию, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями или, совершивши знаменитые подвиги, умереть со славою».

В Лаврентьевской летописи эта речь передана так: «уже нам некамося, дети, волею или неволею стати противу; да не посрамим земли Русские, но ляжем костьми; мертвый бо сраму не имам, аще ли побегнем, ерам имам; ни имам убежати, но станем крепко. Аз же пред вами пойду. Аще моя голова ляжеть, то промыслите собою». Однако превосходство сил неприятеля, голод и отрезанность от родины заставили Святослава пойти на уступки. Лев Диакон говорит, что из 60 000 приведенных в Болгарию русских осталось только 22 000, но и из этого числа едва ли более половины было способных к бою. Цимисхий хотел мира не менее Святослава. Лев Диакон пишет об этой «победе», как одержанной сверх всякого «чаяния».

Святослав отступил с твердым намерением возобновить войну («пойду в Русь и приведу боле дружины» – передает летописец слова Святослава). Греки это знали и постарались воспрепятствовать планам Святослава. Итак, объединенным силам греков и болгар удалось достичь того, что Святослав вынужден был на время покинуть Болгарию. Правда, он не был разгромлен, он ушел домой с войском, но, во всяком случае, второй поход окончился не в его пользу. Восточная Болгария опять попала под власть Византии. Договор, заключенный Святославом с Византией в 972 году (это последний из договоров Руси с греками, совсем иного типа, чем договоры Олега и Игоря), уже не говорит об обязательствах Византии по отношению к Руси. Он говорит лишь о ненападении Святослава на страну греческую, корсунскую и болгарскую и о помощи, которую Святослав обещает грекам в случае нападения неприятеля на Византию. Содержание договора ясно говорит о крушении надежд Святослава, связанных с обладанием Болгарией. На возвратном пути из Болгарии в Русь Святослав был убит печенегами, народом тюркского племени.

Сведения о Святославе мы имеем не только в русской летописи, но и у византийского историка Льва Диакона, и в трудах византийских историков Кедрена и Скилиция (кон. XI, нач. XII века). Лев Диакон, современник Святослава, описывает очень подробно войну Святослава с греками и рассказывает о Святославе гораздо больше, чем наш летописец. Восточные источники тоже знают Святослава. Следовательно, мы можем сообщения нашего летописца подвергнуть проверке по всем пунктам.

Уже один тот факт, что русским князем Святославом интересовался весь тогдашний мир, и о нем хорошо знали и на Западе и на Востоке, говорит о серьезной роли Руси и лично князя Святослава в тогдашних международных отношениях. Святослав, в отличие от первых князей – Олега и Игоря – более заметно и глубоко включился в международные отношения Европы и Азии. Он являлся одним из участников крупнейших международных событий, причем часто действуя не по собственной инициативе, а по соглашению с другими государствами, участвуя, таким образом, в разрешении задач европейской, а отчасти и азиатской политики. Если мы посмотрим на карту его походов, то увидим, что это походы грандиозного размаха. У нас есть основания думать, что Святослав воевал на северо-востоке от Киева, доходил, по-видимому, до Волги.