Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3

Н.И. Костомаров дает такую характеристику церковного раскола: «В нашей истории раскол был едва ли не единственным явлением, когда русский народ не в отдельных личностях, а в целых массах, без руководства и побуждения со стороны власти или лиц, стоящих на степени высшей по образованию, показал своеобразную деятельность в области мысли и убеждения. Раскол был крупным явлением народного умственного прогресса. Такое мнение для иных может показаться странным. В расколе привыкли видеть одну тупую любовь к старине, бессмысленную привязанность к букве; его считают плодом невежества, противодействием просвещению борьбой окаменелого обычая с подвижной наукой. В этом взгляде есть доля правды, но он односторонен и, как все одностороннее, несправедлив. По сущности предмета, который служил расколу основой, раскол действительно представляется с первого раза до крайней степени явлением консервативного свойства: дело шло об удержании старых форм жизни духовной, – а по связи с ней и общественной, – притом до мельчайших подробностей и тонкостей, без всяких уступок. Но в то же время потребность удерживать то, что прежде многие века стояло твердо, не подвергаясь колебанию и никогда не нуждаясь в том, чтобы думали о его сохранении, – эта потребность, явившись на свет, вызывала вслед за собой такие духовные нужды, которые вводили русский народ в чуждую ему до того времени область мысленного труда. То, что только признавалось тупо, как дедовский обычай, то, чему слепо верили, не размышляя, то самое пришлось защищать, а, следовательно, пришлось тогда думать, пришлось многому поучиться» [Костомаров Н.И.: Раскол, С. 417–418. История России, С. 27260–27261].

Старообрядчество было сложным социальным явлением, как по составу своих участников, так и по существу исповедуемых им верований, идей и взглядов. Общим лозунгом старообрядцев, который, по идее, призван их объединять, был возврат к «старине». Но единства в рядах старообрядцев не наблюдается, поскольку различные социальные группы (аристократия, духовенство, посадские) вкладывали в это понятие свое специфическое сословное содержание. Крепостные крестьяне и посадский люд видели в старообрядчестве реальный противовес государственной власти, которая шла по пути окончательного оформления и ужесточения крепостничества, тем самым разрушая сложившийся веками жизненный уклад. У духовенства, в первую очередь рядовых монахов и приходских священников, «старина» ассоциировалась с привычным совершением церковных обрядов и чтением давно заученных молитв. Для представителей бояро-княжеской аристократии старообрядчество стало своеобразной формой политического протеста против нарождавшегося абсолютизма и падения их влияния во властных институтах государства, и т.д.