Читаем Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 полностью

Как и в прежние века, особой популярностью пользовались медвежий цирк, народный театр скоморохов и кукольный театр Петрушки, репертуар которых был чрезвычайно многолик и разнообразен. Официальная власть и Церковь всегда преследовали эти формы народного театрального искусства, объявляя их «бесовскими игрищами». Более того, в 1648 году царь Алексей Михайлович издал особый указ, по которому «позорища» (зрелища) скоморохов были запрещены, а их «хари» (маски) и «бесовские гудебные сосуды» подлежали уничтожению.

Новым явлением русского театрального искусства стало возникновение первого придворного театра, инициатором создания которого был либо сам царь Алексей Михайлович, либо его доверенное лицо, глава Посольского приказа боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Создание самого театра было приурочено ко дню рождения царевича Петра (30 мая 1672 г.), которое было решено отметить с особой пышностью. Посещать театральные постановки могли только члены царской фамилии и особы, приближенные к государю. Женщины могли лицезреть театральное действо только из закрытого от посторонних глаз помещения.

Первоначально театральная труппа, в которой было 60 актеров, была набрана из обитателей подмосковной Немецкой слободы (Кокуй), а главным режиссером этого театра был назначен местный пастор Иоганн Готфрид Грегори. Как установил выдающийся русский историк профессор С.К. Богоявленский, автор известной статьи «Театр в Москве при царе Алексее Михайловиче» (1906), практически весь репертуар «придворной хоромины» в основном состоял из произведений европейских авторов, в частности Иоганна Пальцера, написанных на библейские сюжеты. Ряд спектаклей был поставлен по «пьесам» самого Иоганна Грегори, Симеона Полоцкого, Степана Чижевского и архимандрита Дмитрия Савина. Среди самых заметных постановок этого театра следует отметить такие спектакли, как «Артаксерксово действо», «Юдифь», «Товий», «О блудном сыне», «О Егории Храбром», «Грехопадение Адама», «Жалобная комедия об Адаме и Еве», «Давид и Соломон» «Малая комедия о Баязете и Тамерлане», «Комедия о Бахусе с Венусом» и ряд других.

В 1675 году художественным руководителем театра стал воспитанник Киево-Могилянской духовной академии Степан Чижевский (Чижинский), который поставил на сцене театра первый в истории русского искусства балет «Орфей» и две комедии – «Адам и Ева» и «Иосиф». Но в 1676 году, сразу после кончины царя Алексея Михайловича, по настоянию патриарха Иоакима первый русский театр был закрыт.

ГЛАВА 121. Процессы и тенденции развития русского языка и литературы в XVIII столетии

121.1. Процессы и тенденции развития русского литературного языка в XVIII столетии

В XVIII веке формируется русский литературный язык, и светский разговорный язык. Архаичные средства книжно-славянского языка (слова, обороты речи, грамматические конструкции) становятся непопулярными, утрачивают былую употребительность в повествовательно речи, эпистолярном языке, в научной литературе. Становится все более глубоким разрыв между средствами письменности, ориентированными на церковно-богослужебную и светскую литературу. Церковно-славянский язык вытесняется из сферы повседневного светского общения, и остается лишь в религиозных текстах и в богослужении. Книжно-славянский язык оттесняется на второстепенные позиции, и обретает приметы культового языка. В XVIII веке язык русской письменности вбирает слова, выражения, грамматические формы и конструкции живой, обиходно-разговорной речи, осваивает лексику западноевропейских языков и становится общерусским средством письменного общения в сфере делопроизводства, научно-производственной деятельности и литературно-художественного творчества.

Чрезвычайная пестрота речи книг, документов и литературных произведений начала XVIII века не была беспринципной «порчей» старых традиций речи, а прогрессивным преодолением их. Характерной чертой языковой практики и языковой политики петровского времени было «обмирщение» языка, придание ему светского характера. Это соответствовало общей тенденции культурной динамики того времени. Петровское время произвело огромной важности переворот в языке, прежде всего потому, что оно пред-определило не только смешение, но и относительное внешнее объединение прежде разъединенных элементов языка. Вернее, оно начало этот процесс объединения, ранее подготовлявшийся медлительно и сужено, а теперь пошедший бурно и открыто. Процесс этот был узаконен в середине XVIII века теоретическим обобщением и гениальной практикой М.В. Ломоносова, затем в конце века усилен работой Н.М. Карамзина и завершился в творчестве А.С. Пушкина, подлинного созидателя нового литературного русского языка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука