Читаем Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 полностью

Просветительский реализм исходил из нормы, устанавливаемой разумом, нарушение её обличалось или высмеивалось в сатирических жанрах литературы, утверждение же нормы (определённого этического или общественного идеала) олицетворялось в образах положительных героев семейно-бытового романа, т.н. мещанской драмы. Для сентименталистов нормой человеческого поведения было «естественное», поэтому они признавали приоритет не разума, а чувства, что было своеобразной формой протеста против сословных предрассудков, политического насилия и иных форм нарушения нормы (естественных прав). Эстетика просветительского классицизма ставила проблему конфликта между идеалом человека и его реальным образом; «добрая природа» человека противопоставлялась человеку «социальному», «продукту среды», нарушающему этическую норму (идеал).

Просветительскую литературу отличало ярко выраженное публицистическое, пропагандистское начало; она несла высокие гражданские идеалы, пафос утверждения положительного героя и т.д. Ведущую роль среди литературных жанров играли сатирический и семейно-бытовой роман, «роман воспитания», сатирико-нравоучительный роман.

Яркие образцы просветительской художественной литературы дали: Вольтер, Руссо, Дидро, П.О.К. Бомарше (Франция), Г.Э. Лессинг, молодые И.В. Гёте и Ф. Шиллер (Германия), С. Ричардсон, Г. Филдинг, Т. Дж. Смоллетт, Р. Б. Шеридан (Англия) и многие другие.

122.2. Русское Просвещение. Формирование основ идеологии Просвещения в России

Под влиянием установившихся тесных культурных связей со странами Запада в русской мысли XVIII века проявилось сложное сочетание старого и нового, самобытного, оригинального и заимствованного. Русское Просвещение являет собой неоднородную и многослойную картину. Его характерной чертой было то, что просветительские взгляды исповедовали и пытались проводить в жизнь идеологи «просвещенного абсолютизма». Такое состояние культуры в целом и философии, как её части характеризуется определением «цветущая сложность», принадлежащим К.Н. Леонтьеву.

Особенности русского Просвещения были обусловлены характером русского самодержавия, длительностью исторического периода существования крепостного права, и необычайной остротой постановки крестьянского вопроса, поздним развитием капитализма, и формированием буржуазии как класса. Кроме того его своеобразие было обусловлено преобладанием в числе просветителей выходцев из дворянства, воздействием на просветительскую идеологию противоречий буржуазного развития западных стран, с одной стороны, и реформаторских актов царизма – с другой. Проблема ликвидации крепостничества, бывшая средоточием всей идеологической и политической борьбы на протяжении столетия (1760-е – 1861 год), обусловила длительность и сложность процесса просвещения в России, которое развивалось то, сопутствуя стихийным выступлениям крестьянских масс, то откатываясь назад под давлением феодальной реакции, то сопровождая отдельные либеральные начинания верхов.

Представители русского Просвещения, объединённые общей задачей борьбы с крепостническими порядками и феодальной идеологией, расходились во взглядах при разработке положительных программ и концепций, как в сфере социально-политической, так и в различных областях культуры.

Одно из направлений просветительской идеологии опиралось на идею т.н. просвещённого абсолютизма. Его представители надеялись на реформы сверху, которые позволили бы избежать кровопролития, неизбежного при насильственных общественных переворотах, осуществляемых «тёмными» массами. Первые русские просветители возлагали надежды на «просвещённого монарха», справедливые законы, основанные на естественном праве, смягчение нравов в результате распространения образования и правильного воспитания; выступали за пробуждение национального самосознания и достоинства личности, за патриотизм, равно чуждый и национальной спеси, и «чужебесию».

Авторитет просветителей был настолько высок, что им решили воспользоваться в своих целях даже некоторые европейские монархи, в том числе Екатерина II. Русская императрица вела оживленную переписку с Вольтером и Дидро. Она купила у Дидро его библиотеку и оставила ее владельцу в пожизненное пользование. Гонимому во Франции Руссо было предложено убежище в России, правда, он не воспользовался этим приглашением. Разумеется, все это было рассчитано на чисто внешний эффект и не оказало влияния на общественную жизнь России. Более того, начав с либеральных обещаний пересмотреть русское законодательство и предоставить свободу книгопечатания, Екатерина завершила свое царствование разгромом масонских лож, арестом Новикова и ссылкой Радищева.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука