Жизнеописание. Избранные письма

Я пробыл у неё всю ночь и видел, что, по всей вероятности, теперь уже близок её переход в вечность. Она до конца оста-валась в себе, сердечной, спокойной, в детском уповании на Бога. Я говорил с ней и молился. Не всё она понимала, но на всё отвечала “Да!” и “Аминь!”. Последнее, на что она сказала “Ей, аминь!”, были две заключительные строфы из моего гим-на “Всё к вечности идёт”51: “Я полагаю дух мой в Твои руки” etc. Затем я молитвенно воззвал: “Прими, Господи Иисусе, во благодати душу верной рабы Твоей, которую Ты искупил честно́ю Твоею кровью! Да взойдёт наконец сие чадо Твоё в мир и покой и да узрят очи её Тебя, своего Спасителя!” И ког-да в среду утром очи её здесь, на земле, сомкнулись навсегда, я от души возблагодарил Господа за Его милость, помощь и покров. Держалась она мужественно. Когда я хотел сказать её брату и всем домашним утешительное слово и обрисовать им прекрасный облик усопшей сестры, то я заплакал и не мог говорить. Её тяжкие и продолжительные страдания были ве-лики; хотя она не подавала виду, я чувствовал это и старался поддержать её. Она претерпевала всё так смиренно и кротко, что, вспоминая о том, я только удивляюсь и благодарю Бога. Её мирное душевное состояние и неизменное, до самого кон-ца, упование на Господа весьма утешали меня. Слава Богу за всё сие!»

Здесь нужно упомянуть следующее: когда нашего Тер-стегена в обстоятельствах, подобных описанному выше, спрашивали, что это он плачет как маленький, — он от-вечал: «Что я веду себя как ребёнок, я признаю́; но по-верьте, мне становится всё тяжелей и тяжелей в мире сем, когда из него уходят столь преданные Богу души». В другом таком же случае он сказал: «Я вовсе не хочу быть

51 См.: Tersteegen, Gerhard. Geistliches Blumengärtlein. Stuttgart, 1927. S. 347–348.

113

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

ни стоиком, ни бесчувственной колодой, но охотно желаю принимать близко к сердцу радости и горести своих братьев и сестёр».

Таким образом Терстеген помогал многим больным и умирающим и был им до самой их кончины отрадой, опорой и поддержкой. Но попечение его простиралось не только на своих; он благотворил всем людям без исключе-ния. Например, мюльхаймские иудеи беспрепятственно пользовались его аптекой; и, когда Терстеген сам серьёз-но заболевал, они устанавливали в своей синагоге специ-альный молитвенный час о его выздоровлении52.

Жертвенность в служении ближним

Вообще наш покойный друг был готов служить ка-ждому; он стремился всеми силами способствовать делу Того, Кто привёл его в сей мир, — делу вечного спасения как себя, так и других людей. С полным правом мож-но сказать о нём, что он был всем слугой (Мф. 23:11) и для всех сделался всем, дабы приобрести их для Господа 52 Особенно проявилась широкая благотворительность Терстегена в годы Семилетней войны, о которой в «Жизнеописании» ничего не говорится. Военные действия продолжались с 1756 по 1763 год, в них были вовлечены почти все европейские государства. Мюльхайм оказался во фронтовой полосе; несколько раз он переходил из рук в руки. Жители города были вынуждены на протяжении всех этих лет давать то прусским, то французским войскам постой и пропитание. Обычные занятия горожан и торговля почти прекратились, в Мюльхайме одна за другой вспыхивали эпидемии. Терстегенские кухня и аптека в таких условиях стали для города подлинным благодеянием. Голландские друзья звали Терстегена приехать к ним, подальше от военных действий, но он отказался от этого. «Ваше любезное приглашение, дорогая сестра, приехать к вам и воспользоваться несколькими тихими комнатами для меня и моих близких я прочитал с любовью и признательностью; я очень благодарен вам за вашу любовь, — писал он в ответ. — Если бы дело касалось только меня, то, конечно, я хотел бы избежать

114

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена