Жизнеописание оболтуса

Ёклмн, у меня же тут еще столько дел. Может быть попросить отсрочку? Вдруг получится!

— Мама, а я могу остаться и еще погостить у дяди? Обратную дорогу я уже знаю. Если что, мне товарищи негры подскажут путь.

— Не выдумывай! Дети не могут путешествовать одни. Даже с неграми. Тем более скоро школа. Или ты о ней уже не помнишь? — рассмеялась мама.

Блин, точно. Со всеми этими путешествиями и развлечениями я совершенно позабыл о том, что скоро сентябрь и мне нужно опять идти в скучную школу. Я окончательно расстроился. На улице я сообщил друзьям эту трагическую новость и долго слушал утешения: все ребята обещали ждать меня следующим летом. Если же я до августа не приеду, то они намеревались отправиться ко мне в Алма-Ату. Ободренный такими перспективами, я обменялся со всеми адресами и еще три дня мы продолжали свои развлечения.

В последний день нашего пребывания на военной базе я стал собираться в дорогу. Нужно было сложить в чемодан самое главное: конфеты, леденцы и патроны, коих у меня скопилось уже штук двадцать. Я аккуратно завернул сладости в отдельный мешочек, рассчитывая лакомиться ими в дороге. Боеприпасы тоже ссыпал в полиэтиленовый пакетик. Почему-то я подумал, что родители могут не разрешить мне забрать патроны с собой, поэтому стал их прятать в углу чемодана, предвкушая, как покажу это богатство друзьям в Алма-Ате. За этим занятием меня и застукал папа. Сердце ушло в пятки.

— Ты чего делаешь? С ума сошел? Куда тебе столько патронов? Они же тяжелые, а чемоданы мне тащить. Мама и так под завязку его упаковала. Во время войны немцы вывозили в Германию все, что могли утянуть. А наша мама, видимо, решила им отомстить и забрать все обратно с процентами. Короче, возьми по три штуки автоматных и пистолетных, а остальные здесь оставь.

Я немного расстроился такой конфискацией, но шесть патронов — это то, чем уже можно похвастать во дворе. Для ровного счета я решил положить еще четыре штучки в карманы шорт. Папе не придется их нести, а, значит, все нормально.

И вот этот день настал. На армейском «бобике» дядя отвез нас на вокзал. Мы долго прощались, а потом сели в вагон и двинулись обратно в восточном направлении. Мы проехали Магдебург, затем Берлин и наконец высадились в Варшаве. И тут оказалось, что в столице Польши мы должны провести десять часов — именно столько надо было ждать наш поезд.

Родители были настроены погулять по этому красивому городу, но все наши туристические планы разбились об одно небольшое препятствие. На вокзале не работал обменный пункт. У нас еще оставались восточногерманские марки и были припасены советские рубли, но в кармане не позвякивало ни единого польского злотого. Мы оказались в ситуации героя фильма «Жизнь — дерьмо», когда ты вроде бы обеспеченный человек, но воспользоваться своим богатством не можешь только потому, что над окошком обменного пункта красуется табличка с надписью «dzień wolny», то есть «выходной день». Как назло в этот день нам не встречались добрые африканцы, готовые выручить советского человека в любой беде.

О прогулках по городу теперь не было и речи. Без польских денег мы не могли сдать тяжелую поклажу в камеру хранения. Мы даже не додумались захватить из Германии каких-нибудь бутербродов! Ввиду бедственного положения было решено сидеть в зале ожидания, сторожить свои чемоданы, опустошать мои запасы сладостей и ждать поезд. Чтобы немного скоротать время, мама отправила нас с папой посмотреть город.

— Только от вокзала не отходите! А то потеряетесь! Где я вас потом искать буду? — ласково напутствовала мама.

Без особого энтузиазма мы вышли из здания вокзала. С видом нищенствующих монахов бесцельно побродили вокруг него. Папа, большой мастер коммуникаций, попытался занять до получки у прохожих. Поляки непонимающе «пшекали», сочувственно улыбались, жали руку, но денег не давали.

— Жлобы. Мало им Минин с Пожарским насыпали. Идет один такой — морда шире тракторного колеса. А пару злотых не дает. Зажопил. Или по-ихнему, жабжопил, — папа выразил свое коммюнике по итогам неудачных переговоров с польской стороной.

Потом мы случайно наткнулись на большой фонтан. Проходящие мимо туристы кидали в него монеты. Мы тоже запустили в воду несколько бесполезных пфеннигов и пятачок. И тут папа обратил внимание, что дно фонтана покрыто монетами в несколько слоев.

— Витька, давай достанем из воды монет! Вдруг там польский злотый попадется, — придумал папа, — хотя бы бутерброд купим, а то от твоих конфет уже тошнит.

Мы отошли к соседней скамейке, там батя повелел мне разуться и снять носки. А надо сказать, что у отца была оригинальная суперспособность: он мог щипаться и хватать вещи большим и «указательным» пальцами ног. Этот сомнительный талант папа передал мне по наследству. Как по мне, лучше бы он поделился своей могучей печенью, но это уже совсем другая история. А пока мне предстояло засовывать ноги в прохладные воды фонтана и вытаскивать оттуда разномастную валюту. Почти как известный автомат по доставанию игрушек, только с сильными, не знающими промаха, «клешнями».