Жизнеописания трубадуров

Государыня! Как в любые времена и годы бывали люди, наделенные великим и дивным умом, которые тщились употребить его в различных своих сочинениях на пользу мирскую, совокупленную с пречестным наслаждением, тако же бывали и иные, кои из похвальной любознательности старались по мере сил своих предать их гласности и увековечить память предшественников, каковая либо по давности, либо из-за невежества минувших веков пребывала погребенною и якобы угасшею, полагая, что если собственная их слава и не достойна равняться с оною авторов таковых творений, то уж по крайности тщание их и рвение заслуживали бы некоторого одобрения читателями, поелику сии судили бы не токмо о памяти, но также и о совокупности восхитительных творений столь блистательных умов. И так, рассматривая, видя и зная, в каком почете и славе издревле бывали и оставались, даже у наиученнейших людей в Италии[6], имена и творения наших провансальских пиитов, счастливым случаем попавшие мне в руки и собранные мною несколько лет назад, возымел я необычайное и – мнится – похвальное желание выпустить их в свет, преложив их с наречия провансальского, на коем они были написаны, на язык французский, дабы имена, фамилии и достоинства сих блистательных пиитов были известны за пределами тех мест, откуда пошла их слава. Я сделал бы это и раньше (побуждаемый к тому покойным братом моим достопочтенным Мишелем Нострдамом, магистром медицины и астрологии в Салоне де Кро[7]), когда бы бедствия, происходящие от смут, которые возникли и столь часто повторяются в королевстве Французском, не воспрепятствовали мне, быв помехою не токмо моему уму, но и лишая меня почти всякой возможности и способности над сим трудиться.

Сей сборник и преложение, Государыня, хотя моя доля в нем весьма малозначительна и не достойна быть преподнесенной Вашему Величеству, чаю, удовольствует Вас в некоей мере, как самою материей своею, так и достоинством людей благородных и искусных, коих жизнь в сей книге описуется. Но паче того имею надежду на Ваши благорасположение и милосердие, которые многими были изведаны въяве, купно с надеждою на милость усладить любителей добродетели, в чаянии, что Вы, Ваше Величество, не осудите меня, если я посвящу Вам сей малый мой труд, понеже смиреннейше молю Вас соизволить взять его под свое покровительство и счесть меня в ряду тех, кто пребывает в поразительном восхищении от сияния Ваших редкостных и великих добродетелей, не желая большего, нежели явить Вам смиреннейшую и приятнейшую услугу, а также моля Господа Бога сохранить Вас и впредь во всем благополучии и величии.

Экс в Провансе, в лето 1575 июня первого дня

Вашего Величества покорный слуга

Жан де Нострдам.

СОНЕТ

О Музы, вы привыкли воспевать
На лире доблесть, и пиитам славы
Не пожалели в старые года вы,
Им даровав такую благодать

Народным красноречием блистать[8]

Увеселенья ради и забавы.
А нынешний пиит их величавый
Внимает стих, умевший возглашать

Хвалы деяньям бранным королей,

От коих мир восторгом потрясен.
Вы ныне всякий час благоволите,

Любезны нифмы, Феб и Геликон,

Амур с Венерою[9], ко мне, пиите,
Дабы и я стяжал себе трофей.

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ ЧИТАТЕЛЮ