Жизни Кристофера Чанта (ЛП)

Кристофер поразмыслил над этим. Возможно, кричать не имело смысла. Если человек дяди Тенни там, в тумане, он не сможет долго стоять и ждать, поскольку его вытолкнет обратно в лощину, из которой он пришел. А значит, он должен будет ждать у входа в лощину и надеяться, что Кристофер найдет его. Кристофер вздохнул. Здесь были тысячи и тысячи лощин – наверху, внизу, ответвляясь за каждым углом, о каком только можно подумать, а от некоторых лощин ответвлялись другие лощины – и это только если ползти по ближайшему краю Места. Если пойти в другом направлении – к Везделке, которая не пускает людей – там их, возможно, было еще много тысяч. С другой стороны, дядя Тенни не стал бы делать задание слишком сложным. Человек должен быть достаточно близко.

Решительно настроенный приложить все силы, чтобы успешно провести эксперимент дяди Тенни, Кристофер пустился в путь, карабкаясь, скользя, медленно продвигаясь по мокрой скале, почти прижавшись к ней лицом и ощущая ее холодный резкий запах. Первая лощина, к которой он подошел, была пуста.

– Эгей! – крикнул он вниз.

Но ручей внизу бежал по пустому зеленому пространству, и Кристофер видел, что там никого нет. Он попятился обратно и вскарабкался наверх и в сторону к следующей лощине. И там, еще не успев добраться до входа, он разглядел сквозь туман темную и блестящую от дождя фигуру, скорчившуюся на скале и шарившую над головой в поисках чего-нибудь, за что можно ухватиться.

– Эй? – окликнул Кристофер.

– Что ж, я… Это Кристофер? – произнес сильный и молодой мужской голос. – Давай выйдем туда, где сможем увидеть друг друга.

Некоторое количество подъемов и скольжений спустя они обогнули выпяченную скалу и упали в другую лощину, где воздух был спокойным и теплым. Далекий закат окрашивал траву в розовый.

– Так-так, – произнес человек дяди Тенни. – Ты вполовину меньше, чем я ожидал. Рад знакомству, Кристофер. Я Такрой, – и ухмыльнулся Кристоферу.

Такрой был таким же сильным и молодым, как его голос – крепко сбитый, с коричневым круглым лицом и веселыми карими глазами. Он сразу же понравился Кристоферу. Частично, потому что Такрой был единственным известным ему взрослым мужчиной с такими же кудрявыми, как у него, волосами. То есть не совсем такими же. У Кристофера волосы свободно лежали крупными черными локонами, в то время как волосы Такроя туго завивались массой маленьких светло-каштановых пружинок. Кристофер подумал, что Такрою, наверное, бывает больно, когда гувернантка или еще кто заставляет его расчесывать волосы. И тут он заметил, что кудри у Такроя сухие. Да и на одежде не осталось и следа блестящей сырости, которая присутствовала за мгновение до того. Такрой был одет в зеленоватый камвольный костюм – довольно потрепанный, но он не был даже влажным.

– Как ты смог так быстро высохнуть? – спросил Кристофер.

Такрой засмеялся:

– Я не присутствую здесь телесно, как, видимо, присутствуешь ты. А ты промок насквозь. Как это случилось?

– Дождь в Месте Между. Ты тоже был мокрым.

– Правда? Я не могу отчетливо видеть в Переходе – для меня он скорее похож на ночь с несколькими звездами, по которым можно ориентироваться. Мне сложно отчетливо видеть даже здесь, на Грани Мира – хотя тебя я, конечно, хорошо вижу, поскольку мы оба этого хотим.

Заметив, что Кристофер уставился на него, не понимая ни слова, он задумчиво сузил глаза. Из-за этого вокруг них появились маленькие смеющиеся морщинки. Симпатия Кристофера возросла.

– Скажи, – сказал Такрой, махнув коричневой рукой в сторону остальной части лощины, – что ты здесь видишь?

– Лощину, – ответил Кристофер, озадачившись, что видит Такрой, – с зеленой травой. Садится солнце, и из-за него ручей внизу кажется розовым.

– Серьезно? Тогда, думаю, ты будешь сильно удивлен, узнав, что я вижу лишь розоватый туман.

– Почему? – спросил Кристофер.

– Потому что я здесь только духом, в то время как ты, похоже, присутствуешь во плоти. Там, в Лондоне, мое драгоценное тело лежит на диване в глубоком трансе, завернутое в одеяло и согреваемое каменными грелками, а красивая и милая юная леди играет для меня на арфе. Я настоял на юной леди как части моего вознаграждения. Как считаешь, ты тоже где-нибудь лежишь в кровати, завернутый в одеяло?

Поняв, что этот вопрос вызвал у Кристофера одновременно озадаченность и нетерпение, Такрой снова сузил глаза.

– Давай отправляться, – сказал он. – Следующая часть эксперимента заключается в том, чтобы посмотреть, сможешь ли ты принести домой заранее приготовленный сверток. Я поставил свою метку. Поставь свою, и мы спустимся в этот мир.

– Метку? – переспросил Кристофер.

– Метку, – подтвердил Такрой. – Если не поставишь метку, как ты собираешься найти путь в этот мир и из него, или как узнаешь, который это мир, когда подойдешь к нему?

– Лощины легко найти, – возразил Кристофер. – И я могу сказать, что бывал раньше в этой Везделке. В ней самый маленький ручей.

По-прежнему прищурившись, Такрой пожал плечами: