Жизни сестер Б.

Дражайший Брен, ты действительно готов отвергнуть меня, когда я и так осталась без друзей, когда работаю ради тебя одного? Ты наверняка сдал экзамен и готовишься поступать в университет через пару «коротких» недель – коротких, потому что в ожидании хорошего время идет быстро. В моих же неделях нет ничего радостного: они тянутся бесконечно. Надеюсь, тебе не доведется ощутить подобную бесконечность. Но если все же придется, знай, что я никогда тебя не оставлю, а наоборот, стану только ближе к тебе. Для меня такие недели будут самыми короткими.

ОТПРАВИТЬ.

Вглядываюсь в пропасть с высоты нашего орлиного гнезда и думаю, станет ли этот день для меня последним? Луч света вдруг напоминает о Стеклянном городе с бриллиантовыми башнями и сияющими шпилями. И там вы все: ты, Заморна, а еще Мария, наша Маленькая мама, в королевском облачении и со скипетром. От ее улыбки я чувствую себя почти в безопасности, будто душа больше не вытекает из меня капля за каплей. Я вновь стану Светлым ангелом, одной из сторон света. Да, и останусь здесь еще на один день.

УДАЛИТЬ.

Рада, что ты ответил, но теперь я забеспокоилась! Ты совсем позабыл о пунктуации, предложения все наперекосяк! Ты что, сочинял это послание в таверне? Или кто-то другой, совершенно не образованный и не владеющий синтаксисом, писал его за тебя? И что ты имеешь в виду, дорогой Брен, когда говоришь, что упускаешь свою жизнь, а я должна помочь ее вернуть? Тем более руки у меня слабые, а твоя жизнь так велика…

ОТПРАВИТЬ.

Энни говорит, ты не сдавал экзамен, но о причинах умалчивает. Отец, по ее словам, хочет, чтобы ты освоил какую-нибудь профессию. И какую же, Брен? Неужто станешь сантехником, хотя ни разу в жизни не мыл туалет? Я в страшном отчаянии – из-за тебя и из-за себя тоже. Я думала, ты выучишься и потом обучишь нас, однако гаечные ключи и трубы меня ничуть не интересуют.

УДАЛИТЬ.

Мне заявили, что качество моей работы «хромает». Я проявляю недостаточно энтузиазма. Слишком часто «витаю в облаках», «раздражительна», и хозяйка стесняется о чем-то просить, чтобы меня не расстроить. Можно ли не свистеть во время работы (это я перефразирую)? Я исправлюсь, обещаю!

В итоге я сижу во дворе дома Принца и гляжу на огромную стену, белую, точно пустая страница. На стене появляются персонажи из Стеклянного города: принцесса Мария-Анна с бриллиантовым скипетром и богато украшенным платьем, великолепный граф Заморна, жуткий Альфонс с бандой из шестидесяти грабителей, золотистые тройняшки в симпатичных шляпах с волшебными обезьянками и добрая мисс Стейпл, которая за всеми присматривает. Вдалеке мерцает сам Стеклянный город, а у подножия великих Башен стоят твои легионы: Локтевой полк, его ты придумал самым первым, помнишь? А еще Королевские лучники, Кавалерия и Бомбардиры, а командует ими Принц Бронти! Мощным криком ты собираешь все войска вместе, жеребец под тобой встает на дыбы, сигнал горна призывает к наступлению!

Но что это вдруг? Ты уводишь армию в другую сторону. Я тянусь за тобой, сидя на деревянном стуле, тянусь к тебе! Кто ж меня спасет? Мать переходит на крик: Да что ж такое, я обращаюсь к тебе уже в третий раз! Маленький лорд желает чаю!

ОТПРАВИТЬ.

Соседка сообщила в письме, что тебя видели в пустующем доме, куда ходят за галлюциногенами, и что Эм, которой ты вечно недоволен, пришлось забирать тебя оттуда, а вдобавок еще и искать денег на оплату твоих долгов. Быть может, ты все же не планируешь становиться сантехником. Быть может, Амелия тебя уже не устраивает, быть может, ты сожалеешь о том, что просил меня работать по пятнадцать часов в день, дабы спонсировать твои порочные действия. Сама я точно не знаю, а ты и не признаешься.

УДАЛИТЬ.

Сегодня, занимаясь приготовлением двух гипераллергенных (или все-таки гипо-?) макробиотических блюд, подобранных специально под особый режим питания его величайшего величества, я вдруг стала задыхаться, как будто мне в шею вцепилось нечто дурное. Сердце тем временем колотилось с такой силой, что едва не выскакивало из груди, по телу бежала дрожь, словно от февральского мороза, хотя в квартире было тепло, руки и ноги тряслись, но при этом я не могла пошевелиться. Ты не представляешь, какой ужас я испытала, какое страшное ощущение мрачного рока на меня нахлынуло. Мне казалось, я сейчас умру, и в голове крутилась лишь одна мысль: И что, на этом все? А единственную реальную опасность меж тем представляли только подгоревшая сковорода и испорченный горошек.

ОТПРАВИТЬ.