Жизни

Он ощущал себя взрослым, чувствуя всю абсурдность своих переживаний. Он не мог поступить иначе, понимая, что оставляет в непонятном положении Кристину. Он предвидел, что дальнейшее развитие этих отношений невозможно. Оно ведет в тупик. Он убегал, убегал…

Его эгоизм, который успешно управлял его ЖИЗНЯМИ, подсказал единственно правильное решение. А угрозы устроить скандал мужу Кристины были ложью, но по-другому в тот момент свои мысли он не мог выразить.

И, сейчас, вспоминая всю эту ситуацию, он ясно осознал, что Кристина не собиралась ломать налаженную жизнь, что она никогда не будет с ним. Именно это тогда ему было неприятно понимать.

Странное положение в ситуации с Кристиной, угнетало его, мешало радоваться жизни. Он не чувствовал себя на высоте положения. Это приключение странным образом принижало его в своих глазах. И он радовался освобождению от несвойственной ему роли «Престарелого сатира, потерявшего голову в погоне за ускользающим счастьем», как он думал, про себя.

Он рассуждал, что, даже если бы случилось невероятное, и Кристина была бы с ним, то через год или раньше, она бы его бросила, и сейчас он предусмотрительно убегал от этой перспективы «быть брошенным». Он чувствовал, что второй раз не сможет этого пережить, что это будет для него гибельно. Все эти мысли жили в нем неосознанно, иногда оформляясь в рассуждения. Он все еще познавал себя.

А его душа, состоящая из множества ЖИЗНЕЙ, спасалась от активности новой ЖИЗНИ, рассчитывая жить долго в этом человеке. Душа почувствовала угрозу всем ЖИЗНЯМ, в ней живущим. Она вступила в сговор с эгоизмом, выручавшим ее столько раз и помогавшим ей в самых трудных ситуациях.

Неожиданно зазвонил телефон. Андрей Степанович вздрогнул от телефонного звонка – он не хотел брать трубку. Он подумал, что это звонит Кристина. Он не знал, о чем с ней говорить. Трубка настаивала, и Андрей Степанович уступил ее призыву, и когда услышал голос Кристины, так долго и упорно боровшаяся Душа сказала со всей твердостью и определенностью:

– Что вы хотите и зачем меня беспокоите? – Андрей Степанович доверял душе и ни на секунду не сомневался, что нужно так говорить.

– Андрей, я тебя не узнаю, я не понимаю, как мне себя вести?

После бессонной ночи голос Кристины был другой. Такого голоса у нее еще не слышал Андрей Степанович, немного хриплого, низкого и какого-то неуверенного и на секунду ему показалось, что это не Кристина, а кто-то другой.

Это так и было. Той Кристины, которую знал Андрей Степанович, спокойной и уверенной, больше не было. Так, обстоятельства сломали властную и сильную женщину, когда ей прямо в глаза высказали ту правду, о которой она не хотела знать, – о двойном обмане и мужа и Андрея Степановича. Это выбивало почву, на которой она уверенно стояла. Сейчас это была растерянная женщина, не знающая, как ей жить дальше.

– Так же, как прежде, – спокойно ответил Андрей Степанович.

Он был собой доволен, вернувшись из интересного путешествия в области его всегда привлекавшие недоступностью и манкостью – это новое слово, возникшее в нем, его порадовало, и он подумал: «Как хорошо, что возникают новые слова, такие иногда точные и конкретные». Вообще, он боялся новых слов, не употреблял их, но всегда про себя отмечал их колоритность и необычность для слуха.

– Ты понимаешь, что говоришь? – грубо оборвала его Кристина.

– Понимаю.

Андрей Степанович чувствовал, и этот ее оскорбительный тон лишний раз подтверждал, что он правильно себя ведет. Он не воспринимал женскую грубость. Женщина сразу теряла для него всякий интерес, и тут ему вспомнилась Тамара, которую он бросил, когда был гораздо моложе, и оказалось, что реакции с возрастом не меняются, только замечаешь больше мелочей.

Кристина почувствовала, что-то не так. Она знала себя разной, но сейчас она теряла контроль над собой и вела себя естественно, не так как раньше, когда-то угадав стиль Андрея Степановича, который может ему нравиться.

– Я что-то не то сказала?

– Нет, все то, но не так… – Андрей Степанович замолчал.

– Ах, вот что! Тебе не нравится тон, а раньше нравился?

Кристина вышла из себя. Ее раздражение относилось сейчас больше к ней самой. Она окончательно запуталась в своих чувствах, желаниях, и в ситуации. Она искала какую-нибудь зацепку, чтобы повернуть события в нужном ей направлении, но отстраненный тон Андрея Степановича не давал ей никакой надежды.

– Раньше я многого не замечал, – уверенно отвечал Андрей Степанович.

– Что изменилось? – Кристина еле сдерживалась, чтобы не перейти на привычный вульгарный тон.

По сути, она была цинична и неинтеллигентна, но за жизнь научилась копировать разные манеры, так что никто, кроме хорошо ее знающих людей, не догадывался, какой она была на самом деле. Андрей Степанович понял это и поэтому так уверенно сейчас с ней разговаривал, приняв единственно правильное решение в этой ситуации.

– Ничего не изменилось. Изменился я! – Андрей Степанович инстинктивно напрягал ситуацию

– Я не заметила, – она ждала.

– А я это знаю, и, вообще, о чем ты?