Жмурки с любовью

Случившееся удивило меня не меньше, чем маркиза. Он совсем не сопротивлялся магии. Вел себя так, будто ему нечего мне противопоставить. И это сильнее отсутствия у поцелуя мятного привкуса убедило меня в том, что он не мистер Никто. Маркиз совершенно не владеет магией. Вряд ли он когда-нибудь вдыхал дым «Чар».

Прервав поцелуй, я отступила. В тот же миг обездвиживание спало с мужчины. Вот и все. Второго кандидата можно вычеркнуть. Неужели все-таки?..

– Что это было? – Маркиз взвился из кресла. Скривившись, он вытер губы рукавом пиджака, как будто его не молодая красотка поцеловала (это я о себе, естественно), а жаба.

– Всего-навсего поцелуй. К чему так вопить? Вам было неприятно?

– Я не целуюсь с женщинами, – брякнул маркиз, прежде чем сообразил, что говорит.

Мы уставились друг на друга, оба медленно, но верно краснея. Он – оттого, что его тайна вылезла наружу, я – оттого, что целовалась с мужчиной, предпочитающим мужчин.

– Вот вашего якобы мужа я бы охотно поцеловал, – пробормотал маркиз.

Я представила, что на подобное предложение ответил бы Эрланд, и непроизвольно хихикнула. Ситуация из неловкой превратилась в комичную, и это снизило градус смущения.

Так вот почему маркиз игнорировал мои попытки соблазнить его, а я-то думала, что причина в несостоятельности моих женских чар.

– Я обязана была вас проверить, – пояснила. – Теперь уверена: вы – не мистер Никто. А еще вы не владеете магией. Почему? Странно, что тот, кто состоит в магической мафии, не пользуется «Чарами».

– У меня низкий порог сопротивляемости, – неохотно признался мужчина, смиряясь, что мне известны его секреты. – А у вас, похоже, нет. И это много о вас говорит.

Маркиз быстро взял себя в руки и снова смотрел на меня с превосходством. Кровь императорской семьи какой-то там магией и постыдными откровениями не заглушить.

– О чем вы? Что со мной не так? – Настал мой черед насторожиться. Когда этот разговор свернул не в ту сторону и из обличителя я превратилась в обличаемую?

– Все дело в магии и в том, кому она дается. – Мужчина усмехнулся. – Присядьте, я расскажу.

Обогнув стол, я опустилась в кресло. Маркиз умело перехватил инициативу, сделав меня послушной. Может, магией он не владеет, но переговоры ведет мастерски.

– Вам, наверное, говорили, что магия скрыта в каждом. Ее активирует дым от порошка под названием «Чары». И это чистая правда. Но есть нюанс. Не на всех «Чары» оказывают одинаковое воздействие. Некоторые обладают слабой сопротивляемостью для побочных действий порошка. У таких людей он вызывает недомогание, а если принимать его несколько раз, то и привыкание. Возникает замкнутый круг – ты вдыхаешь «Чары», какое-то время наслаждаешься эйфорией магии, но после мучаешься тяжелым похмельем, а следом вдыхаешь еще, так как организм требует новую дозу. И так до тех пор, пока окончательно не теряешь человеческий облик.

– Мне все это известно, – перебила я.

– А известно ли вам, что степень воздействия «Чар» зависит от крови, а точнее, от ее состава?

– Как это?

– Видите ли, аристократы и простолюдины в нашей славной империи отличаются не только статусом в обществе. У них разный состав крови. Конечно, речь не идет о чем-то глобальном. Так, мелочи, – махнул он рукой. – Надо понимать, что аристократы сами ухудшили качество своей крови, настаивая на браках исключительно в своем кругу. Мы создали избранную касту и никого в нее не пускаем. Однажды это нас и погубит.

– Получается, у простолюдинов более сильная кровь? – уточнила я.

– Можно сказать и так. Именно их кровь без труда справляется с воздействием «Чар». Конечно, и среди них есть те, кто не воспринимает порошок, но если взять верхушку, то ни один чистокровный аристократ не имеет предрасположенности к «Чарам». Ни один. Я в том числе. Из этого правила не существует исключений.

– Но… – У меня голова шла кругом, и я никак не могла сформулировать вопрос.

На помощь пришел маркиз:

– Откуда такие способности у вас? Вы это хотели спросить? Объяснение здесь только одно: кто-то из ваших родителей не из верхушки общества.

– Мой отец представитель древней и знатной фамилии! – возмутилась я.

– Отец – да, а мать?

Я собралась сказать: «Разумеется, она тоже», но не произнесла ни слова. Я ведь практически ничего не знаю о маме, кроме того, что она умерла, когда мне был год. Отец не любил говорить о ней, объясняя это тем, что воспоминания о ней доставляют ему боль. В нашем доме даже портретов ее нет. Что, если причина не в его душевных страданиях, а в правде о маме, которую он хотел скрыть? За последние дни всплывает все больше секретов отца. Похоже, он многого недоговаривал.

Мне вспомнился список магов, найденный Эрландом у Агнессы. Он еще удивлялся, почему среди имен нет ни одной аристократической фамилии. Я только что нашла ответ на этот вопрос.

– Ваш драгоценный мистер Никто, – сделал маркиз контрольный выстрел, – самый что ни на есть отброс общества. В нем нет ни капли дворянской крови.