Жнец

Она открыла глаза, не понимая, что происходит. Мягкая кровать, на которой она лежала, была незнакомой, как и темная комната вокруг. Она захлопала глазами в попытке хоть что-то вспомнить, как вдруг почувствовала тяжелую руку у себя на животе. Посмотрев вниз, она увидела красивую мужскую руку, которая крепко была прижата к ее телу.

Тристан.

На нее нахлынули воспоминания. И хотя в темноте ничего не было видно, Морана ощущала тепло его тела, прижатого к ней сбоку, пока сама она лежала на спине. Размеренно дыша, Морана позволила себе все осознать. Его твердая нога оказалась зажата между ее голых ног, рука лежала прямо под грудью, крепко прижимая ее к его телу. Теплое дыхание Тристана касалось ее волос, а губы почти прижимались к макушке.

Она впервые на своей памяти лежала в чьих-то объятиях.

Вдали от дневного света Морана растворилась в спокойствии этого момента. После пережитой ночи, после всей ее прежней жизни она меньше всего ожидала оказаться именно здесь. В доме Тристана Кейна. В постели Тристана Кейна. В его объятиях. И все же никогда бы не помыслила оказаться в другом месте. Он дал ей почувствовать вкус того, чего у нее никогда не было: безопасности и дома. Они представлялись Моране понятиями, существовавшими в жизни людей, которым не было места в ее мире, миражами, вводившими в заблуждение таких, как она. Но Тристан понемногу дарил ощущение безопасности и домашнего уюта с той самой первой ночи в пентхаусе, и она теперь пристрастилась. В объятиях самого опасного мужчины из всех, кого знала, Морана чувствовала себя под защитой, как никогда раньше.

Тихий звук, раздавшийся возле уха, прервал ее размышления.

Едва она услышала его, у нее задрожали губы от внезапного желания расхохотаться. Морана поджала их плотнее, когда звук послышался снова.

Тристан «Хищник» Кейн сопел как младенец.

Неудивительно, что он не любил, чтобы в комнате находились посторонние, пока он спал: его репутация оказалась бы подорвана на корню. Не сумев справиться с подрагивающими губами, Морана повернулась к нему лицом, ощущая дыхание Тристана на лбу, и уткнулась носом в изгиб его шеи.

В этот миг она узнала о себе кое-что новое: она была любительницей отнимать одеяло. В какой-то момент ночи она полностью перетянула одеяло на себя, оставив Тристана наполовину мерзнуть, а наполовину нежиться в уютном тепле. А он в отместку неосознанно передвинулся на ее половину кровати. Моране было хорошо и приятно в тепле его тела и отвоеванного одеяла. Издав счастливый вздох и даже не представляя, который сейчас час, поскольку окна застилали непроницаемые шторы, Морана прижалась ближе к нему, и ее снова окутал его мускусный мужественный запах, обволакивая волнами близости и покоя.

Внезапно его рука дернулась, отчего сама она вздрогнула всем телом, и Морана поняла, что именно это и стало причиной ее пробуждения. Его дыхание становилось тяжелым, рука слегка сжала ее ребра. Морана повернула голову, пытаясь рассмотреть его лицо, но смогла увидеть лишь очертания в темноте. Тристан судорожно впился пальцами в ее кожу, его дыхание участилось. Моране были знакомы эти признаки, потому что она тоже испытывала подобное много ночей подряд, но никогда не наблюдала за тем, как кто-то переживает этот кошмар. Она гадала, что Тристану показывало его подсознание. При том, какой жестокой была его жизнь, большую часть которой она даже не могла вообразить, Морана знала, что нечего и удивляться.

Сглотнув и чувствуя, как сжимается сердце, она ощутила острое желание успокоить его, а потому медленно опустила руку ему на предплечье: его мышцы непроизвольно напряглись от ее прикосновения. Не представляя, что делать дальше, Морана решила прислушаться к своему внутреннему голосу. Наклонившись, она прижалась губами к его груди над сердцем, почувствовала шрам и поцеловала, гладя Тристана по руке.

Из его груди вырвался низкий рык. Тело дернулось.

– Тише, – прошептала Морана, целуя его в грудь и проводя по руке, снова и снова. – Все хорошо. Ты в безопасности. Все в порядке.

Его тело напряглось, бицепс руки, лежавшей возле ее груди, резко сократился, шея задергалась. Морана гладила его по руке, уткнувшись носом в шею и нашептывая одни и те же слова утешения.

Где-то в доме тикали часы. Ее сердце билось размеренно – тук-тук-тук – в такт с его сердцем. Шли минуты. И постепенно она почувствовала, как расслабляются его напряженные мышцы, а хватка руки на ее ребрах ослабевает.

Морана снова заговорила, прижавшись к груди Тристана:

– Ты в безопасности. Все хорошо.

– В следующий раз встань с кровати, – хрипло прошептал он ей в волосы.

Не ожидая, что он проснется, Морана попыталась отстраниться, но Тристан поднял руку, которой обнимал ее, опустил ей на затылок и заставил остаться на месте.

Она устроилась поудобнее:

– Этому не бывать.

– Я могу стать опасным, – сообщил он, будто такая мысль никогда не приходила ей в голову.

Она же не идиотка. Морана закатила глаза, но промолчала.

– Я серьезно. – Его суровый тон не допускал возражений. – Я могу причинить тебе тяжкий вред и даже не знать об этом.