Жнец

Морана пожала плечами:

– Я рискну.

Тристан недовольно заворчал, и Морана, запрокинув голову, запустила руку в его волосы, ощущение от прикосновения к которым отозвалось прямо в сердце в темноте ночи.

– Вчера ты дал мне обещание, – прошептала она, зная, что полностью завладела его вниманием. – И сейчас я дам тебе свое.

Проведя большим пальцем вдоль его подбородка и ощущая колючую щетину, Морана поклялась, повторяя его же слова.

– Больше никогда. Ты больше никогда не будешь один. Какими бы ужасными ни становились кошмары, я буду рядом.

Значимость ее слов еще несколько долгих минут отдавалась эхом в наступившей тишине. Его дыхание оставалось неизменным, но он слегка сжал пальцы у нее на затылке. Для него это многое значило. Морана могла представить все эмоции, что кружили в нем, включая самую опасную из всех – надежду. Смел ли он надеяться, что она говорила всерьез? Смел ли поверить, что после всего, что ему пришлось пережить, он все еще способен испытывать надежду? Она могла все это представить, потому что именно такие мысли пришли бы и ей на ум. А они с ним были похожи. Две стороны одной медали, два конца одной струны. Морана знала, что для нее это не просто клятва. Теперь нельзя оглядываться назад, они оба погрязли всерьез и надолго.

– Нарушишь это обещание, – тихо сказал он соблазнительным голосом, от которого у нее замерло все внутри, – и я нарушу свое.

– Которое? – спросила Морана, чувствуя, как сердце забилось быстрее, едва она осознала, что он пододвинулся ближе.

Тристан заставил Морану поднять голову и провел носом по ее носу.

– Не уничтожать тебя.

Его губы находились возле ее губ, паря совсем близко, но не касаясь. Она приблизила лицо, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние, но он удержал ее рукой, которой сжимал волосы. Морана улыбнулась, прекрасно понимая, что он чувствует все, что происходит между ними.

– Уничтожь меня.

И он сорвался.

Обрушился на ее губы с самой неистовой страстью, выбив из легких весь воздух. На Морану нахлынули чувства пережитой ночи: страх, близость смерти, облегчение от того, что выжила. Все это дарил его поцелуй. Их губы соединили уверенность и обещание возмездия. Она обхватила его за шею, притягивая ближе, и Тристан, уложив на спину, накрыл ее своим большим телом, удерживая вес на руках. Их языки сплетались, его вкус заполонил ее чувства. Морана наслаждалась совершенным ощущением, возникшим потому, что они впервые так обнимали друг друга. Зажав его нижнюю губу между своими, она провела пальцами по мускулистой спине, обводя все выпуклости и шрамы, а потом опустила руки на его подтянутую задницу. Она множество раз тайком ей любовалась, а от возможности прикоснуться к этой части его тела по ней пробежала дрожь. Морана шире развела ноги, чтобы он мог устроиться между ними, и, обхватив его крепкие ягодицы, прижала ближе.

В его груди раздалось низкое урчание, ее соски соприкоснулись с его кожей. Он жадно целовал ее губы и прижимался облаченными в боксеры бедрами к ее обнаженному телу. Его футболка – единственная одежда, в которой Морана ложилась спать – внезапно задралась до шеи. Ее обнаженная грудь впервые прильнула к его голой груди. Морана застонала от нахлынувших чувств, ее соски становились все более чувствительными, посылая волны жара между ног.

Тристан отстранился, его грудь вздымалась от тяжелого, как и у нее, дыхания.

– Черт, – произнес он с легким удивлением и неверием в голосе.

Да, она тоже это испытывала. Все происходящее можно было бы выразить одним словом – «черт».

От громкой вибрации, раздавшейся на прикроватной тумбочке, ускорилось и без того учащенное сердцебиение Мораны. Она посмотрела на источник звука: телефон Тристана бешено вибрировал на деревянной поверхности. Повернувшись, вновь взглянула на него в свете, исходящем от экрана телефона, и увидела его растрепанные волосы и выразительные глаза, смотрящие на нее с таким пылом, что по ее телу вновь разлился жар. Морана отчетливо ощущала его набухшую плоть, прижатую прямо к влажному местечку между ее бедер. Их разделял лишь слой ткани. Бедра непроизвольно приподнялись, создавая легкое трение, от которого удовольствие пронзило ее до кончиков пальцев ног.

Телефон продолжал вибрировать, а Тристан намеренно подался бедрами с неудержимым напором. Морана прижалась головой к подушке, выгнула спину дугой, впиваясь пальцами в его спину.

Вибрация прекратилась, комната снова погрузилась в темноту.

Тристан вновь накрыл ее губы своими. Морана охотно разомкнула их, впуская его и чувствуя, как колотится сердце. Он замедлил движения, водя рукой сбоку по ее груди. На его белье осталось мокрое пятно от ее возбуждения.

Телефон снова завибрировал. Тристан оторвался от ее губ, протянул руку и, взяв трубку, поднес ее к уху.

– Говори, – рыкнул он, приподнимаясь на колени.

Затем переместил руку с груди ей под спину и прижал к себе. Морана обхватила его ногами и бесстыдно оседлала его бедро, все ее тело дрожало от страсти.

– Когда? – спросил он, уткнувшись ей в шею и водя вдоль нее зубами, отчего дыхание Мораны стало хриплым.