Жнец

На том конце провода что-то ответили, и он замер в свойственной ему манере хищника. Морана отстранилась, пытаясь увидеть его, и он, позволяя это, осторожно уложил ее обратно на кровать и опустил руку ей на бедро.

Не в силах больше выносить темноту, Морана включила стоявшую рядом лампу, которая залила комнату мягким светом.

Его взгляд ласкал ее обнаженное тело, изучая каждый сантиметр кожи, и она сделала то же самое. Тристан сплошь состоял из мышц: они отчетливо выступали на шее, на напряженных плечах, на груди, прессе и руках. Воплощение силы. Морана впервые разглядела его шрамы так близко, но сосредоточила внимание на татуировках, потому что прежде у нее не было такой возможности. Она знала, что у него есть небольшая татуировка под бицепсом, но видела только ее края, и, судя по виду, выполнена она была в племенном стиле. Ей бы очень хотелось просто сидеть однажды и рассматривать, сколько душе угодно, все отметины на его теле.

Но прежде чем она успела заметить остальные татуировки, Тристан что-то буркнул в ответ и опустил руку между ее широко разведенных ног. От удивления она резко подняла на него взгляд и посмотрела в его голубые глаза, которые пронизывали до глубины души, пока сам он продолжал вести разговор и трогать ее пальцами.

У нее вырвался резкий вдох, угасшее пламя под ее кожей разгорелось с новой силой, пальцы крепче сжали простыни.

– Нет, не будет, – сказал он в трубку, медленно погружая палец в ее влажный жар, отчего у нее поджались пальцы на ногах.

Тристан прошелся взглядом по ее груди и рукам, а потом снова посмотрел ей в глаза. Морана уловила послание. Разжав пальцы, она опустила ладони на грудь и стиснула их, не разрывая зрительного контакта. Ее лоно сжалось вокруг его пальца. Он влиял на нее не только физическими прикосновениями.

– Доведи дело до конца. – Он ввел еще один палец.

Морана потянула за соски, и удовольствие стремительно понеслось вниз, заставляя ее выгнуть спину и издать стон.

Его глаза вспыхнули.

– Ничего, – заявил он, качая головой, ускорил движения пальцев и начал потирать клитор подушечкой большого.

Громко вздохнув, но зная, что стоит вести себя тихо, Морана прикусила дрожащую губу, однако не убрала руки с груди и не отвела взгляда. Едва уловив это, Тристан набросился на нее с горячностью, которая вообще казалась ей невозможной при том, что он был занят другим делом. Но ей не стоило так удивляться.

Он проникал в нее пальцами, скрещивал их, массировал ее стенки, вынимал и повторял все снова. В животе начало зарождаться тепло, сворачиваясь узлом, что становился все туже и туже. Ее губил его взгляд, прикосновения и само присутствие. Большим пальцем он ловко гладил ее, надавливая ровно так, как нужно, чтобы заставить воспарить к небесам. Морана представляла, как он разорвет ее на части.

Тристан вводил и вынимал пальцы, проникая в том же темпе, в котором двигался бы и его член, и она сжимала их мышцами, жаждая разрядки. Напряжение нарастало с каждой секундой, с каждым судорожным вдохом узел в животе сворачивался все туже, с новым ударом сердца дрожь в ее теле становилась сильнее.

– Сделай это, – велел он, и Морана вспыхнула пламенем от сочетания виски и греха в его голосе.

Она закрыла глаза. Под веками вспыхивали звезды. Запрокинув голову и выгнув спину, Морана сжала груди ладонями. Пальцы на ногах поджались, ноги задрожали, и она кончила с беззвучным вздохом. Тристан не прекращал двигать большим и указательным пальцами, выжимая из ее тела все, на что оно было способно, и посылая волну сотрясающих ее остаточных вспышек, пока с ее губ не сорвался стон, а кожа не стала слишком чувствительной.

Морана опустилась на землю, тяжело дыша и медленно приходя в себя. Неспешно открыла глаза и увидела, что он наблюдает за ней. Тристан поднес блестящие от влаги пальцы ко рту и облизал их. Ее стенки снова сжались.

– Я приеду, – отрезал он и вдруг бросил телефон на кровать рядом с ней.

Его глаза горели, между бедрами, обтянутыми хлопковыми боксерами, виднелась заметная выпуклость. Наклонившись с изяществом и грацией, на которую его тело вообще не должно быть способно, он обхватил Морану руками и навис над ней. Пространство, разделявшее их тела, сократилось.

– Теперь я познал ваш вкус, мисс Виталио, – прошептал он, глядя ей в глаза. – И тебе не сбежать от меня.

– Я больше не боюсь вас, мистер Кейн, – ответила она с придыханием.

На его щеках на миг показались ямочки, после чего он слез с кровати и пошел в душ. Слегка улыбнувшись, Морана снова пошевелила руками и ногами – боль после вчерашнего нападения вернулась, как только прошло действие эндорфинов. Со стоном опустив ноги на пол, она поправила футболку и размяла шею.