Жнец

Внезапно все произошедшие события разом нахлынули на нее. Набрав полную грудь воздуха и ощущая, как грудь внезапно сдавило, Морана посмотрела на обоих и заморгала, чтобы прогнать слезы.

– Они все мертвы? – прохрипела она, поставив стакан на стол перед собой.

Оба, к ее большому облегчению, кивнули. Данте добавил:

– Разразится настоящая война.

Морана сосредоточилась на дыхании, внутри нее столько всего бушевало, что она не знала, как это все осмыслить. Вокруг царил адский холод. Да и в ее кровь мороз тоже успел проникнуть. Лед неспешно распространялся по венам. Морана кивнула и встала, нуждаясь в личном пространстве, чтобы все это пережить.

– Мне нужно в душ.

Не дожидаясь ответа, она спокойно вышла из комнаты, поднялась по лестнице, зашла в ванную и заперла за собой дверь. Схватилась за гранитную стойку так, что побелели костяшки пальцев, оперлась на руки и, посмотрев в зеркало, увидела свое отражение.

Кто она такая?

Кто она, черт возьми, такая?

У нее нет матери. Ее родная мать была жестоко убита вместе с нерожденной младшей сестрой Мораны. Отец не назвал ее настоящего имени за те несколько минут, что они провели вместе. Мужчина, который двадцать лет шел к мести, годами присматривал за ней и гордился ею. А человек, которого она всю свою жизнь любила как отца, человек, чьего одобрения так жаждала, оказался злобным чудовищем, укравшим так много жизней. Она убила его.

Руки задрожали, отражение начало расплываться, дышать становилось все труднее.

В дверь позади нее постучали.

Морана собралась ответить, но не смогла издать ни звука. Она уставилась на свое лицо в зеркале широко открытыми глазами, попыталась крикнуть, но в горле встал удушающий ком.

– Морана, открой дверь, – произнес с той стороны голос виски и греха.

Как она могла увидеться с ним? Как она могла, раз ее отец разрушил его жизнь и отнял сестру, отправив его самого в пучину тьмы? А вдруг она посмотрит ему в глаза и увидит в них настоящую ненависть к ней? Ей не удастся это вынести. Черт, она не могла его видеть. Но хотела повернуться и открыть дверь. Ей это было необходимо, однако она не могла пошевелиться.

Стук стал настойчивее.

– Морана, открой чертову дверь!

Она правда очень этого хотела – броситься в его объятия и услышать, как он скажет, что не испытывает к ней ненависти. Но как она посмотрит ему в глаза? Осмелится ли?

– Клянусь богом, если ты сейчас же не откроешь эту чертову дверь…

Разжав пальцы на столешнице стойки, она сумела повернуться и обнаружила, что колени не слушаются. Перед глазами заплясали черные точки, губы разомкнулись, чтобы впустить необходимый воздух. Ей стало нечем дышать.

Раздался громкий удар, затем еще один, а потом дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался разъяренный Тристан.

– Господи… – Он взглянул на нее и ворвался в ванную.

Подхватил Морану на руки, отнес в душ, включил все краны и уселся на скамью, держа ее в объятиях. Холодная вода ударила по телу. С дрожью Морана уткнулась лицом ему в шею, найдя любимое местечко в изгибе возле плеча, и попыталась вдохнуть побольше воздуха.

Тристан обнял ее крепче и прижал к себе.

– Все хорошо. Это просто паническая атака. Сосредоточься на моем голосе и дыши вместе со мной, Морана.

Так она и сделала. Прониклась его голосом, голосом виски, который пьянил ее, и греха, что заставлял чувствовать себя живой. Она дышала вместе с ним, ощущая, как постепенно вздымается и опускается его грудь, и подстроилась под его ритм.

У нее задрожали губы.

– На ее месте должна была быть я.

– О чем ты? – мягко спросил он, промокнув вместе с ней.

– Твоя сестра находилась вместе со мной. Она должна была там быть. Настоящая Морана тоже должна была быть там. Я даже не знаю, кто я такая.

Одной рукой Тристан сжал ее мокрые волосы и решительно запрокинул голову, второй обхватил ее горло, требуя внимания.

Морана закрыла глаза.

– Посмотри на меня, – велел он, сжав ее шею.

Она не хотела. Неужели он не понимал, что она слишком боялась на него смотреть?

Тристан крепче сжал ее шею, и Морана, открыв глаза, уставилась на его горло.

– Посмотри, – его требование прорвалось к ней сквозь туман.

Неспешно, с колотящимся в груди сердцем Морана подняла на него взгляд.

И увидела, что эти невероятно красивые голубые глаза глядят на нее вовсе не с ненавистью.

– Ты именно там, где должна быть, – сказал он не терпящим возражений тоном. – И я точно знаю, кто ты такая.

– Кто я?

– Ты моя.

Морана почувствовала, как дрожит подбородок и щиплет глаза.

– Пускай ты родилась с другим именем, но ты Морана. Моя Морана. Ты девочка, ради которой я убил, и женщина, ради которой умру. Ты моя, и ты именно там, где должна находиться. Больше никогда в этом не сомневайся, поняла?

Морана понимала его слова, но все, на чем держался ее мир, рухнуло, вся ее жизнь пошатнулась, а будущее стало призрачным. В это мгновение, пока она прямо в одежде сидела вместе с ним под струями холодной воды и смотрела в его голубые глаза, значение имело лишь одно.

– Только не начинай снова меня ненавидеть.

Тристан вновь сжал ее горло:

– Знаешь, почему мне нравится так тебя держать?

Она помотала головой.