Жнец

– Ты должна сделать шаг вперед и стать жнецом, – сказал Мандела, – зная, в глубине своего сердца, что самая сложная вещь, которую ты должна сделать, уже сделана…

– Если ты способна совершить то, что от тебя требуется, – добавила жнец Меир, – значит, в тебе есть внутренняя сила, необходимая жнецу.

Более всего Ситра желала бросить все и, выскочив через дверь, бежать и бежать отсюда. Но она выпрямилась, развернув плечи, потом наклонилась и взяла нож. Спрятав лезвие в рукаве, она подошла к брату. Только когда она оказалась совсем близко, она обнажила нож.

– Не бойся, – сказала она.

Потом встала на колени и ножом перерезала путы, стягивавшие его ноги, затем – веревки, которыми к стулу были прикручены его запястья. Хотела вынуть кляп, но не смогла, а потому перерезала и его.

– Я могу пойти домой? – спросил Бен беспомощным голосом, который легко мог бы разбить ей сердце.

– Пока нет, – сказала Ситра, все еще стоя перед ним на коленях. – Но скоро пойдешь.

– Ты сделаешь мне больно, Ситра?

Ситра не могла сдержать слез, да и не старалась. Зачем?

– Да, Бен. Прости.

– Это будет «жатва»?

Он едва выговорил это слово.

– Нет, – ответила Ситра. – Тебя отвезут в восстановительный центр, и с тобой все будет хорошо.

– Ты обещаешь?

– Я обещаю.

Похоже, ему стало легче. Ситра не объясняла Бену, зачем это нужно, а он не спрашивал. Он доверял сестре. Доверял – вне зависимости от того, каковы были ее цели.

– Будет больно? – спросил он.

И снова Ситра поняла, что не сможет солгать.

– Да, – кивнула она головой. – Но недолго.

Бен несколько мгновений обдумывал сказанное. Обрабатывал информацию. Принял. Потом спросил:

– А посмотреть можно?

Ситра не сразу поняла, о чем говорит Бен, пока он не показал на нож. Ситра вложила нож в его руку.

– Тяжелый, – сказал он.

– А ты знаешь, что техасские жнецы работают именно такими ножами?

– Ты туда и поедешь, когда станешь жнецом? В Техас?

– Нет, Бен. Я останусь здесь.

Бен повертел нож в руках, глядя на отблески света, бегающие по краю лезвия, потом отдал нож сестре.

– Мне страшно, Ситра, – сказал он почти шепотом.

– Я знаю. Мне тоже. Но это нормально.

– А мне дадут мороженое? – спросил он. – Я слышал, в восстановительных центрах всем дают мороженое.

Ситра кивнула и вытерла слезу со щеки.

– Закрой глаза, Бен. Подумай о мороженом, которое ты хочешь. А потом скажи мне.

Бен сделал, как она просила.

– Я хочу сливочное с фруктами, сиропом и орехами, со сливочной помадкой, три шарика, с шоколад…

Но еще до того, как Бен закончил, Ситра притянула Бена к себе и пронзила лезвием – так, как это делала жнец Кюри. Ей захотелось завыть от горя, но она сдержалась.

Бен открыл глаза, посмотрел на нее, и через мгновение его не стало. Ситра отбросила нож и обняла брата, потом мягко положила его на пол. И тотчас же из двери, которую Ситра до этого не замечала, быстро вышли два специалиста по восстановлению, которые уложили тело Бена на каталку и увезли.

Над жнецами загорелись огни. Теперь, казалось, они сидят гораздо дальше, чем сидели. Дойти до них представлялось невозможным, немыслимым, да к тому же они встретили ее на подходе заградительным огнем своих комментариев:

– Весьма неряшливо.

– Напротив. Крови почти не было.

– Зачем же она вложила оружие в его руки? Это же риск!

– А этот обман с мороженым! Зачем?

– Она его готовила. Хотела удостовериться, что он готов.

– Какое это имеет значение?

– Она показала отвагу, но, что более важно – способность к состраданию. Разве не эти качества нужны жнецу?

– Главное – эффективность.

– Эффективность есть оружие сострадания.

– Спорное утверждение.

Затем жнецы замолчали, решив не приходить к общему мнению и сохранить на счет Ситры свои разногласия. Ситра подозревала, что Мандела и Меир на ее стороне, а вот раздраженный – нет. Что до остальных двоих, то понять, какого они о ней мнения, было трудно.

– Спасибо, мисс Терранова, – сказала жнец Меир. – Вы свободны. Результаты будут объявлены завтра, во время конклава.

Жнец Кюри ждала ее в холле. Ситра была в бешенстве.

– Вы должны были мне сказать! Предупредить!

– Вышло бы только хуже. А если бы они поняли, что ты все знаешь, тебя бы дисквалифицировали.

Кюри посмотрела на руки Ситры.

– Пойдем, нужно умыться. Здесь есть туалет, – сказала она.

– Как там другие кандидаты? – спросила Ситра.

– Из того, что я слышала, некая молодая девушка отказалась и ушла. Один юноша приступил к делу, но сломался и не закончил.

– А Роуэн?

Жнец Кюри не смотрела на Ситру.

– Ему достался пистолет.

– И что?

Жнец Кюри колебалась.

– Ну, скажите же! – настаивала Ситра.

– Он нажал на спуск еще до того, как ему дочитали инструкции.

Ситра изобразила на лице гримасу. Жнец Кюри права – это не тот Роуэн, которого она знала в прошлом. Через что ему пришлось пройти, что он стал так холоден? Ситра боялась даже представить.