Жнец

– Ага, – ответила я не вполне искренне. – Но мне долго придётся тренироваться, прежде чем я посмею напасть на Кракена. Давай вернёмся к вопросу детей. Смерть отца заставила меня подумать о том, как я рожу собственных. Я хочу присматривать за ними, как мой папа, и помочь при вступлении в Игру.

Ястреб заговорил не сразу.

– Для меня тоже многое изменилось. С самого начала я знал, что расследование взрыва будет очень сложной задачей, но всё обернулось куда хуже.

Он помолчал.

– У меня есть идея, как закончится наша охота. Эта ситуация похожа на одну из старых легенд, на основе которых создают некоторые миры. Если послушать весь тот бред, что говорят в Игре, то я – легендарный герой. Я охочусь за Игротехником, одним из богов Игры, который сошёл с ума. Думаю, эта охота закончится тем, что я спасу Игру, но сам погибну.

Он повернулся ко мне.

– Не смейся.

Мне не было смешно. Я понимала, что Игротехник-предатель может удалить игрока, что охотится за ним.

– Думаю, я умру, – повторил Ястреб. – Это странное чувство. Четыреста лет я веселился и сражался, столько всего успел сделать, но меня мучают мысли о том, чего я не успел. Например…

Слово повисло в воздухе. Я немного подождала и осмелилась:

– Например?

– Джекс, по кое-каким вопросам я четыреста лет как устарел. И это один из них. Я никогда не сталкивался с этим раньше и не знаю, насколько… личное… то, что я собираюсь сказать. Для меня – очень личное. Я не хочу ставить тебя в неудобное положение, и ты всегда можешь сказать “нет”.

Я уставилась на него. Он что, правда намекал на… Да нет, быть того не может.

Ястреб покраснел, поднял ещё одну гальку и бросил её в волны.

– У меня никогда не было детей. Теперь я знаю, что хочу их. Я хотел бы быть рядом, следить за ними, как ты сказала, но вряд ли смогу. Хотелось бы официально заявить, что ты имеешь право использовать мою ДНК для отцовства своих детей.

Я сидела, ошеломлённо молча.

Ястреб смотрел вдаль.

– Пожалуйста, скажи “нет”, если тебе это не подходит. А даже если скажешь “да”, это не накладывает на тебя ровным счётом никаких обязательств. Я понимаю, что в ближайшие годы ты не хочешь иметь детей. А когда решишься, это просто будет один из возможных вариантов. Если к тому времени ты встретишь кого-то и захочешь иметь детей от него, так и поступишь, не переживая.

– Ага, – пискнула я.

Ястреб обернулся.

– Мне сделать отметку в записи?

– Ага, – повторила я.

Мы оба смотрели на море, на пляж, куда угодно, только не друг на друга. Очень нескоро я смогла взять себя в руки и нарушить молчание.

– Как тут отказаться? Отец – Игрок-основатель. Разве можно придумать ребенку лучший старт в Игре?

Я собиралась сказать это легко и непринуждённо. У меня не получилось, но Ястреб всё равно улыбнулся.

– Спасибо, Джекс! Я счастлив, что ты за ними присмотришь. Мы думаем одинаково, и я даже решил, что однажды мы сможем… – Он внезапно замолчал. – Минутку.

Я подождала.

– Мы правильно догадались, что террорист нанял подростка. Команда Едзакона нашла несоответствия между записями Игры и Едзакона у мальчика по имени Томас. Вряд ли это ошибка, так как Томас живёт в тридцати милях от места взрыва.

– Едзакон его уже допросил?

– Нет. Я предупредил их не предпринимать никаких действий, которые могут его спугнуть. Нам нужно тщательно продумать следующие шаги. Возможно, Томас не знал, что находится в посылках, которые он отправил на тележке, но теперь явно понял, что там были бомбы, разрушившие серверный комплекс Авалона. Если Едзакон вызовет его на допрос, Томас не признает, что был причастен к убийству одиннадцати тысяч человек. Вероятно, вовсе откажется говорить, и даже если Едзакон его заставит, что он сможет нам сообщить?

– Немного, – согласилась я, – террорист не дал бы Томасу никаких ключей к своей личности. Он может знать, что подрывник – Игротехник, а это нам и так известно.

– Томас важен, так как, вероятно, может связаться с террористом, – ответил Ястреб, – или наоборот, террорист может связаться с ним, чтобы попросить о помощи ещё раз. Принимая во внимание все предпринятые меры безопасности, подрывник явно опять воспользуется услугами Томаса, а не будет тратить время на поиски другого подростка.

Ястреб нахмурился.

– Даже не знаю, чем террорист теперь надавит на Томаса. Ему не предложить ничего нового, ведь записи уже изменены.

– Он использует не подкуп, а запугивание, – мрачно сказала я. – Записи очищены, но ведь “чёрную метку” можно восстановить. Или подрывник пригрозит повесить всю вину на Томаса. – Я минутку поразмыслила. – Расскажи мне о Томасе. Сколько ему лет?

– Без месяца восемнадцать.

– А где он живёт? В жилом блоке какого класса?

Ястреб посмотрел в сторону, видимо, на информацию в Игре.

– В жилом блоке класса В, но три недели назад переехал в блок класса Д. Это важно?