Жнец

– Джекс, ты – гений! – воскликнул Ястреб. – Но как мы найдём следы “чёрных меток” в записях после того, как их стёрли? Я уверен, что наш предатель-Игротехник удалил любые следы.

– Все при рождении получают идентификационный номер Игры, – стала рассуждать я. – Вся информация о твоей жизни, сначала в реальности, а затем в Игре, сохраняется в игровых записях, которые можно найти по этому номеру.

Ястреб кивнул.

– Но Едзакон тоже должен хранить записи о допросах, арестах и наказаниях, – продолжила я. – У Игротехников нет доступа к записям Едзакона. Надо сравнить данные, искать тех, у кого были проблемы с Едзаконом, но в записях Игры это не отображено.

Ястреб улыбнулся.

– Гениально! А теперь поспи, пока я поговорю с представителями Едзакона и скажу им сравнить записи. Будет быстрее сделать это из Игры.

Его лицо расплылось и превратилось в анонимную золотую маску. Ястреб оборвал связь с контролируемым дроидом. Он исчез, но я всё сидела, не отрывая глаз от дроида, в голове хаотично метались обрывки несвязных мыслей.

В конце концов я вытащила новый телефон, что мне вручил Ястреб. От усталости плакать хотелось, но я должна была позвонить до того, как упаду в кровать. Через секунду на экране появилось лицо Натана. Усталость на его лице сменилась чистым восторгом, когда я рассказала, что Ястреб вернул наши мечты.

Глава 10

Проснулась я в мире, остро пахнущем рыбой. В недоумении сев, я увидела, что вагон стоит с распахнутыми дверями. Дроида Ястреба видно не было. Я выглянула наружу. Светало, по галечному пляжу катились волны, а рыбная вонь исходила от стопки пустых ящиков.

Я приняла душ, переоделась в свежую одежду и спрятала бельё. Спустя четверть часа можно было выходить в люди. Ястреб так и не появился, пришлось отправиться на поиски.

Найти Ястреба оказалось легко. Он сидел на пляже, бросал камешки в набегающие волны и наблюдал, как автокатер буксирует в море сети. При звуке моих шагов он поднял голову и похлопал по камню рядом.

Я села.

– Где это мы?

– На южном побережье Англии.

– Зачем мы вернулись в Англию и что мы делаем на пляже?

– Не могу заниматься ничем серьёзным, пока Едзакон не найдёт несоответствия в записях. Если вообще найдёт, конечно. Так что я решил поностальгировать. В детстве я жил на побережье недалеко отсюда. Это ближайшая к моей родине транспортная остановка. Конечно, с тех времён ничего не осталось, но катера по-прежнему рыбачат у берега.

– А рыбу перевозят в ящиках, от которых стоит вонь по всей окрестности.

– Надо же, понятия не имел. Дроид в точности воспроизводит вид, звуки и ощущения, но не вкус и запах.

Пару минут мы сидели молча, затем Ястреб снова заговорил.

– Я был единственным ребёнком. Жил с родителями в доме на окраине небольшого приморского городка. Помню лето, когда я был маленьким, жаркие дни на пляже и крики чаек над головой. Жизнь была хорошей лет до тринадцати, а потом между мной и другими детьми что-то пошло не так. Даже не могу вспомнить, с чего всё началось, но я стал жертвой насмешек, которые переросли в травлю. Я начал прогуливать школу и прятаться в своей спальне, играя в компьютерные игры. Так и жил следующие пять лет.

Я не была уверена, что тут надо сказать, поэтому промолчала.

– А потом я подписался на тестовый период Игры и отправился в Америку с другими волонтёрами. Тело, должно быть, так и лежит где-то там, в камере заморозки, но мой разум столетиями бродил по Игре. Я изучал каждый новый мир. Тщеславие, Автоматон, Готика, Ганимед, все две тысячи. Я был так занят игровыми мирами, что забыл о реальном. Теперь я вижу, что его больше нет. Мир, в котором ты живешь, не мой, Джекс. И это не только об исчезнувших местах, но и о жизни в целом.

Всё это время он смотрел в морскую даль, но тут повернулся ко мне.

– Твоя жизнь так отличается от моей. Я не только о том, что ты закончила школу в десять лет и сразу начала работать. Ты никогда не жила с родителями. Даже в настоящем доме, наверное, никогда не жила.

– В доме? Таком, как на Ганимеде? Неа, никогда. В школе нас расселили по общежитиям. Теоретически, за каждым из них должен присматривать взрослый супервайзер из Игры. В реальности всем обычно заправляют дети постарше, а супервайзера вызывают из Игры только для решения проблем.

Я поморщилась от нахлынувших болезненных воспоминаний.

– Когда тебе исполняется десять лет, ты покидаешь школу и общежитие, получаешь работу и платишь за аренду комнаты в жилом блоке. Лучшим моментом моей жизни был тот, когда я получила свою комнату и заперла за собой дверь, наконец почувствовав себя в безопасности.

Ястреб покачал головой.

– Я так жалел себя, когда входил в Игру. Думал, жизнь у меня тяжкая, проблем много. Но по сравнению с тобой… Это всё Игра, да? Игра и такие, как я. Люди, слишком занятые, чтобы хотя бы подумать о тех, кто работает в реальности. Ты иногда сравниваешь своё детство с нашим и ненавидишь нас?

Ну и вопрос.

– Да откуда мне знать, каким должно быть детство.