Жонглёр

Поговаривали, что воевал в Персии, Сербии, Абиссинии, Афганистане и Туркменистане. Бил турок в Таврии и Греции, а итальянцев в Эфиопии. И когда же это он везде поспел? И в России дослужился до подполковника, и по миру повоевал? Вместе с графом де Виллебуа-Марейлем организовали Европейский легион, в который вошли добровольцы различных национальностей. После неудачной вылазки под Кимберли, где погиб граф, Максимов вынужден был встать во главе Европейского легиона. Своих, по армейской привычке, он не бросал. Был ли он ярым борцом за свободу или авантюристом – сказать не мог никто. Правда, никто и не допытывался. Пока такого смельчака не нашлось. По вечерам, возле костра, открыв рот, вновь прибывшие впитывали историю за историей, которые были одна фантастичней другой.

Зигзагообразный полёт летучей мыши – и тот не столь извилист, чем путь подполковника Максимова на юг Африки. Это «путешествие» могло бы послужить основой для нескольких увлекательных и зажигательных романов Майн Рида или Жюля Верна. Они бы точно держали читателя в постоянном напряжении. В Трансвааль и Оранжевую республику Евгений Яковлевич буквально продирался сквозь препоны и рогатки английской разведки. Это поистине уникальный пример упорства и целеустремлённости. А всё начиналось просто, можно сказать, даже буднично, не обещая фейерверка приключений.

Российское военное ведомство выделило некоторую сумму на командировку своего наблюдателя, желая иметь свой источник в зоне англо-бурского конфликта. Смотреть, фиксировать и информировать. Вот узкий круг задач Максимова. И всё бы так и было: смотрел бы, писал бы и не влезал бы. Но… Но, как известно, – не буди лихо, пока оно тихо. Из-за обилия алмазов и золота англичане считали англо-бурскую войну своим сугубо внутренним, почти семейным делом. И если минимально опасный человек направлялся в сторону конфликта, то подключалась вся мощь британской разведки, говоря языком Силы Яковлевича, «чинила каверзы». Не подпускала людей не то чтобы на пушечный выстрел, тормозила и заворачивала за сотни, а иногда и за тысячи миль.

Уладив формальности в Санкт-Петербурге, Евгений Яковлевич отправился в Трансвааль и Оранжевую республику в качестве корреспондента. Только он покинул столицу, Великобритания молниеносно заявила русскому правительству решительный протест! И военный министр Куропаткин, дабы излишне не нагнетать международную напряжённость, отдал вынужденный приказ о немедленном возвращении «наблюдателя». Портить отношения с великой державой по столь несущественному поводу России было не с руки. Разворачиваться пришлось аж из самой Одессы. Ну зачем, зачем они так заострили на этом своё внимание? Съездил бы, глянул бы одним глазком и домой. Так нет же!

И вот тут-то и нашла коса на камень! Одних дорожные невзгоды заставляют поворачивать назад, вторых – находить пути преодоления. Подполковник, как Роберт Скот, предпочитал «бороться, искать, найти и не сдаваться!». В дальнейший путь он отправился как частное лицо. Но англичане держали русского под своим «колпаком» и вынудили переправиться из Александрии в Порт-Саид посуху. Все попытки сесть на корабли, идущие через Суэцкий канал, были, стараниями британцев, тщетными. Ни один капитан не брал столь опасного человека на борт. Боялся. Ни деньги, ни уговоры не помогали. Брови ползли удивлённо вверх, едва заметное покачивание головой – и следовало сухое, но непреклонное «No». И всё тут!

Но англичане не знали, с кем они связались! Максимов прибыл в Суэц поездом. И вот тут-то и случился оверштаг, говоря морским языком[24]. Далее он высадился на Мадагаскаре, но не стал блаженствовать на райском острове, а пересёк Африку через Джибути и Занзибар. И куда он отправился дальше? Правильно! В Лоренцу-Маркиш! А вот оттуда поездом прибыл в Преторию.

Используя старую «легенду», Максимов поездом добирался в Блюфонтейн под видом корреспондента. Один заносчивый бур всю дорогу разглагольствовал о том, что марать бумагу чернилами – не работа для мужчины, она унижает его достоинство. Евгений Яковлевич дипломатично не вступал в спор. Но бур всё наседал и наседал. Как всегда ситуацию спасла случайность. Вдоль железнодорожного полотна как вихрь понеслась антилопа. Следуя национальной привычке стрелять из окон движущегося поезда, бур несколько раз выстрелил из своей винтовки. К удивлению публики и счастью антилопы – ни одна пуля не достигла цели. Максимов попросил винтовку. Бур заметил, что с расстояния восемьсот ярдов поразить движущуюся цель невозможно. «Корреспондент» приник к прикладу и сделал единственный выстрел – антилопа упала. На конечной станции, уязвлённый в самое сердце, бур закатил в честь русского ужин. И это при известной прижимистости потомков голландских переселенцев!

Преодолев с такими трудностями такой путь, подполковник, естественно, уже не мог быть просто наблюдателем! Теперь он мог быть только активнейшим участником боевых действий. Предупреждали же англичан с самого начала: «Не надо!» Так нет – упёрлись! Сами вынудили.