Жорж. Корсиканские братья. Габриел Ламбер. Метр Адам из Калабрии

— Простите меня, — промолвил Жорж, — мне он представляется совершенно естественным: я люблю мадемуазель Сару и уверен, что призван сделать ее счастливой! Я действую и по велению сердца, и по долгу совести.

— Но кузина не любит вас! — вскричал Анри, не имея сил сдержаться.

— Вы ошибаетесь, мадемуазель Сара позволила мне сказать вам, что она меня любит.

— Она?! — вскричал г-н де Мальмеди. — Это немыслимо!

— Вы заблуждаетесь, дядя, — сказала Сара, вставая, — господин Мюнье говорит чистую правду.

— Как вы смеете, кузина?! — с угрозой в голосе воскликнул Анри, бросившись к Саре.

Жорж рванулся к ним, но губернатор удержал его.

— Смею повторить то, в чем я призналась господину Жоржу, — возразила Сара, бросив на кузена взгляд, исполненный величайшего презрения. — Он спас мне жизнь, и моя жизнь принадлежит ему. Я никогда не стану женой другого.

С этими словами она грациозно и величаво протянула Жоржу руку. Жорж почтительно склонился и коснулся ее губами.

— Нет, это уж слишком! — вскричал Анри и поднял трость, которую он держал в руке.

Лорд Уильям Муррей, только что остановивший Жоржа, теперь удержал Анри.

Жорж взглянул на Анри, надменно улыбаясь, и, проводив Сару до дверей, еще раз ей поклонился. Сара присела в реверансе, подала знак мисс Генриетте следовать за ней, и они обе вышли.

Жорж вернулся.

— Вы видели, что сейчас произошло, сударь, — сказал он г-ну де Мальмеди, — и вы больше не должны сомневаться в том, как ко мне относится мадемуазель Сара. Я во второй раз осмелюсь просить вас дать положительный ответ на предложение, с которым я имел честь к вам обратиться.

— Ответ!? — воскликнул г-н де Мальмеди. — Вы имеете наглость надеяться, что я дам вам другой ответ, нежели тот, который вы заслуживаете?

— Я не навязываю вам ответ, который вы должны мне дать, сударь, однако, каков бы он ни был, прошу его высказать.

— Надеюсь, вы не ожидаете ничего, кроме отказа?! — воскликнул Анри.

— Я обращаюсь к вашему отцу, а не к вам, пусть он ответит мне, а с вами мы выясним отношения позже.

— Так вот, сударь, — заявил г-н де Мальмеди, — я решительно отказываю вам.

— Хорошо, сударь, — ответил Жорж, — я не ожидал иного ответа и обратился к вам потому, что таков обычай.

И Жорж поклонился г-ну де Мальмеди с безукоризненной вежливостью, словно ничего существенного не произошло; вслед за тем он обратился к Анри:

— Теперь, сударь, то, что касается нас двоих, если позволите. Хочу напомнить вам, что вы уже второй раз поднимаете на меня руку: первый раз вы меня ударили саблей четырнадцать лет назад. (Жорж откинул волосы со лба и пальцем показал след от удара.) Второй раз, сегодня, вы позволили себе угрожать мне тростью.

— Ну и что? — сказал Анри.

— Я настаиваю на дуэли за два этих оскорбления, — ответил Жорж. — Вы храбры, я это знаю и надеюсь, что вы, как подобает мужчине, ответите на вызов, который я бросаю вашему мужеству.

— Я очень рад, сударь, что вы осведомлены о моей храбрости, хотя ваше мнение на сей счет мне безразлично, — усмехаясь, ответил Анри. — Однако оно ободряет меня в моем вам ответе.

— Какой же этот ответ?

— Ваше второе требование переходит все границы не в меньшей степени, чем первое. Я не собираюсь драться с мулатом…

Жорж смертельно побледнел, однако странная улыбка искривила его губы.

— Это ваше последнее слово? — спросил он.

— Да, сударь, — ответил Анри.

— Чудесно, — продолжал Жорж. — Теперь я знаю, что мне остается делать.

И, поклонившись господам де Мальмеди, он вышел вместе с губернатором.

— Я вам предсказывал исход подобного рода, — сказал лорд Муррей, когда они вышли за дверь.

— Я сам знал это заранее, милорд, — промолвил Жорж, — но я прибыл на остров, чтобы исполнить все, что мне предначертано, и намерен дойти до конца. Я буду бороться с позорным предрассудком. И в этой борьбе я либо погибну, либо искореню его. Тем не менее я благодарю вас, милорд.

Вслед за тем Жорж раскланялся с губернатором и, пожав протянутую ему руку, направился в сторону парка Компании. Лорд Муррей следил за ним и, когда Жорж исчез за углом Наклонной улицы, покачав головой, произнес:

— Вот человек, который идет прямо к своей гибели, а жаль: в этом сердце есть нечто величественное.

XVII СКАЧКИ

В следующую субботу начинали праздновать Шахсей-Вахсей; к этому дню весь город старался приукраситься и убрать последние следы урагана. Трудно было поверить, что за шесть дней до того город был почти что разрушен.

С утра морские и сухопутные ласкары все вместе вышли из малабарского лагеря, расположенного за городом между ручьями Девичьим и Фанфарон. Впереди шел варварский оркестр с тамбуринами, флейтами и варганами, направляясь в Порт-Луи, чтобы провести там так называемый сбор; два вождя шли рядом, одетые один в зеленое, другой в белое, как того требовали правила их сторонников; каждый из них нес обнаженную саблю с апельсином, насаженным на ее конец. За ними шли двое мулл, неся в руках тарелки с сахаром, покрытые лепестками китайских роз, и, наконец, вслед за муллами шла в относительном порядке толпа индийцев.