Жорж. Корсиканские братья. Габриел Ламбер. Метр Адам из Калабрии

На самом острове разрушений было не меньше. Почти все дома в Порт-Луи серьезно пострадали от столь ужасной катастрофы. Унесло крыши со строений, крытых дранкой, шифером, черепицей, медью и железом. Полностью сохранились только здания, завершавшиеся аргамасами, то есть террасами, построенными на индийский лад. Утром улицы были усеяны множеством обломков; многие здания держались на своих фундаментах только благодаря многочисленным подпоркам. Все трибуны, приготовленные на Марсовом поле для бегов, были опрокинуты. Две пушки крупного калибра, стоявшие неподалеку от Большого Берега, повернуло ветром, и утром все увидели, что они направлены в сторону, противоположную той, что была накануне.

Центральная часть острова выглядела не менее плачевно. Все, что осталось от урожая — к счастью, жатву уже почти закончили, — было вырвано из земли; во многих местах целые арпаны леса напоминали побитые градом хлеба. Ни одно отдельно стоящее дерево не устояло против урагана, и даже тамариндовые деревья, чрезвычайно гибкие, были переломаны — такого еще никто никогда не видел.

Дом г-на де Мальмеди, один из самых высоких в Порт-Луи, сильно пострадал. В какой-то момент порывы шквала были настолько сильны, что г-н де Мальмеди и его сын решили укрыться в павильоне: имевший всего два этажа и построенный целиком из камня, он был защищен террасой и менее досягаем для ветра. Анри бросился к своей кузине, но, увидев пустую комнату, подумал, что Сара, так же как и они с отцом, испуганная бурей, решила укрыться в павильоне. Они спустились и в самом деле нашли ее там. Ее присутствие объяснялось вполне естественно, ее страх не нуждался в извинении. В результате ни отец, ни сын ни на секунду не заподозрили истинной причины того, что Сара вышла из своей комнаты, и приписали это страху, ибо и сами не избежали его.

К утру, как мы сказали, буря улеглась. Но, хотя почти никто не спал всю ночь, жители Порт-Луи не посмели предаться отдыху, и каждый занялся тем, что проверял ту часть убытков, понесенных городом, которая приходилась на его долю. Новый губернатор с утра проехал по всем улицам города и предоставил гарнизон в распоряжение горожан. В результате к вечеру следы катастрофы частично уже исчезли.

Нужно сказать, что каждый из жителей Порт-Луи изо всех сил старался вернуть городу прежний вид. Приближалось одно из самых больших торжеств на Иль-де-Франсе — праздник Шахсей-Вахсей. Этот праздник, вероятно никому не известный в Европе, тесно связан с описываемыми нами событиями, и потому мы просим у наших читателей позволения дать о нем некоторые необходимые сведения.

Известно, что большая семья магометан разделяется на две части, не только различные, но даже враждебные одна другой, — на суннитов и шиитов. Одна из них — к ней относятся арабы и турки — признает законными наследниками Магомета только Абу-Бекра, Омара и Османа; к другой принадлежат персы и индийские мусульмане, которые не признают этих халифов и верят, что только Али, зять и наперсник Пророка, имеет право на его политическое и религиозное наследие. Во время долгих войн, происходивших между претендентами, Хусейн, сын Али, был окружен возле города Кербела посланными вслед за ним солдатами Омара; молодой князь и шестьдесят сопровождавших его родственников, несмотря на героическое сопротивление, были убиты.

Индийские магометане каждый год отмечают этот злосчастный день; торжественный праздник носит название Шахсей-Вахсей, которое представляет собой искаженное «Ва Хусейн! О Хусейн!» — крики, которые персы повторяют хором. Впрочем, они изменили праздник, как и его название, примешав к нему обычаи своей страны и обряды своей древней религии.

В следующий понедельник, день полнолуния, ласкары, представители индийских шиитов на Иль-де-Франсе, должны были, по своему обычаю, праздновать Шахсей-Вахсей и представить колонии зрелище этой странной церемонии, которую в текущем году ждали с еще большим любопытством, чем в прошлые годы.

И в самом деле, одно необычайное обстоятельство должно было послужить тому, чтобы этот праздник стал великолепнее, чем когда-либо. Ласкары разделились на два клана — морской и сухопутный; их различают по цвету платья: у морских ласкаров — зеленое, у сухопутных — белое. Обычно каждая группа проводила праздник отдельно, с возможной для нее роскошью и пышностью, стараясь затмить своих соперников; в результате возникали ссоры, иной раз переходившие в драки. Морские ласкары были храбрее, но беднее сухопутных; вооружившись палками и даже саблями, они часто мстили своим противникам, и тогда, чтобы не допустить смертельной борьбы, приходилось вмешиваться полиции.

Но в этом году, благодаря деятельному вмешательству незнакомого купца, несомненно вдохновляемого религиозным рвением, обе группы отказались от своей вражды и соединились, чтобы образовать одно целое, поэтому, как мы уже сказали, повсюду распространялись слухи, что праздник пройдет спокойнее и вместе с тем более пышно, чем в прежние годы.