Жозефина. Книга вторая. Императрица, королева, герцогиня

Но Жозефина предпочитает совершать экскурсии в обществе своего милого камергера и нескольких близких людей, поощряющих ее роман. Так они посещают Ферне, а ужинают и ночуют на постоялом дворе «Союзный» в Бе. Побывав в Шильонском замке и в Вевейской церкви, — эта поездка оставила нам два новых рисунка Тюрпена, — они проводят ночь в лозанском «Золотом льве», дом N 20 по улице Бур. Затем, после короткой остановки в Сешероне, опять в путь, в долину Арвы и Шамуни. М-ль д'Аврийон, историограф этой вылазки, повествует: «Мы вылезали из экипажа всякий раз, когда встречали на дороге что-либо достопримечательное. Г-н де Тюрпен тут же набрасывал рисунок. Он неоднократно писал ее величество и сопровождавших ее дам, как только они на минутку присаживались отдохнуть, что случалось довольно часто, и всякий раз группировал их на рисунке по-новому. Второй день мы завершили в Шамуни, где переночевали в „Приорстве“ — тогда это был довольно скверный постоялый двор».

Подъем из Шамуни на Монтанвер Жозефина совершает верхом на лошади, а ее свита — на мулах. Экс-императрицу сопровождает восемьдесят человек, включая проводников и носильщиков. Она задерживается на леднике, но окружающие стучат зубами: хотя лето кончилось совсем недавно, стоит сильный холод. Тюрпен рисует «герцогиню», укутанную одеялами и спрятавшуюся под зонтик, чтобы не испортить себе цвет лица. Жозефина находит, что прогулка была «чудесной», но, едва добравшись до «Шамуни», от усталости даже не раздевается и валится на постель.

На другой день пикник в Сервозе — завтрак на открытом воздухе, также увековеченный Тюрпеном, и, наконец, 20 сентября возвращение к Женеву.

Аскен, песик экс-императрицы, болеет. Жозефина без конца сует ему куриные кости, не слушая возражений доктора Оро, «больше занятого здоровьем любимой собачки, чем состоянием ее величества». В Сешероне вызванный на консультацию ветеринар прописывает Аскену какой-то черный порошок, который пугает доктора Оро — и не без основания: через два часа собака подыхает.

На следующее утро, встав с постели, Жозефина со слезами на глазах выслушивает печальную новость и велит сделать из трупа чучело, но у горе-натуралиста ничего не получается, и от любимого Аскена остается только воспоминание.

Гортензия, покинув Экс и Флао, заезжает к матери. Жозефина вручает экс-королеве следующее письмо для передачи Наполеону: