Жребий окаянный. Браслет

— Да ясно все, Минь. Не злись, — попытался успокоить товарища Ероха. — Это ж Силка. Он с детства тугодумом был. Ладно, показывай, где горошина.

— И ничего я не был тугодумом… — обиделся Сила. Но любопытство все-таки пересилило обиду. — Давай, Минь, покажи горошину-то.

Горошины не оказалось ни под стаканом, выбранным Силой, ни под стаканом, на котором остановил свой выбор Ероха.

— Вот это да! — вновь воскликнули они.

— На самом деле ничего сложного, — пояснил Валентин. — Да и не горошина со стаканами главное. Главное — народ развести, заставить его играть.

— Как это — развести? — не понял Сила.

— Говорю же, тугодум… — Ероха вздохнул и развел руки в стороны, как бы говоря этим: «С кем же я связался…» — Смотри, Силка. Михайла сидит себе и показывает эту забаву. Как бы для себя… Народ вокруг соберется?

— Вестимо, — ответил ему Сила. — Еще бы ему не собраться. Забавно ведь…

— А тут и мы с тобой в этой толпе. Я говорю: «Горошина здесь! Копейку даю!» А ты: «Горошина там! И я даю!»

— Вы свои копейки кладете на стол, — Валентин продолжил повествование, начатое Ерохой. — Открываю стаканчики — Силка угадал. Значит, он забирает деньги. Но Ерохе тоже хочется выиграть, и он повышает ставку.

— Что такое «повышает ставку»? — Это вновь бестолковый Сила.

— Денег, значит, больше дает! — Ероха презрительно фыркнул.

— Так вы продолжаете играть между собой, разжигая интерес толпы, до тех пор, пока в игру не вступает кто-то из зрителей. Понятно?

— Здорово! — с неприкрытым восхищением в голосе воскликнул Ероха. — Это почище всякой Индии будет.

— Эх, — мечтательно вздохнул Сила. — Как заработаю немного денег, сниму угол, вон как Минька, и уйду тоже из дому. Батя замордовал уже этой работой. А тут знаете чего удумал? Я с мясником, говорит, договорился. Пойдешь, мол, к нему учеником, будешь учиться забесплатно. Представляете? А я от одного лишь вида крови в обморок хлопаюсь. Не говоря уж о том, чтоб скотину своими руками резать… Брр…

— Не бойсь, Силка. — Ероха хлопнул его по плечу своей увесистой ручищей. — С таким атаманом, как наш Михайла, мы с тобой не то что собственные углы снимем, мы скоро в хоромах жить будем и с золотой посуды есть.

— Ну-ну, вы полегче, — постарался приземлить размечтавшихся приятелей Валентин. — У нас еще ничего нет. Надо хорошо подготовиться и… вообще…

— Пойдем, Минь, на торжище. Там и подготовимся. — Ерохе не терпелось приступить к активным действиям.

— Слушай, а как ты это делаешь? А, Минь?.. — поинтересовался Сила.

Валентин конечно же не был профессиональным наперсточником. Ну видел, как работают настоящие профессионалы… Ну пробовали с пацанами несколько раз подражать им… Так что ни большого «наперсточного» опыта, ни профессиональной «наперсточной» техники он не имел. То, что Ероха с Силой не замечали, как он перебрасывает горошину из стакана в стакан, так это от эффекта неожиданности. Слишком непривычное, неординарное зрелище для них. Но поглядят еще раз пять — десять, и все огрехи Валентиновой техники будут ими обнаружены. Соответственно, не только ими, но и любым внимательным зрителем. Валентин отчетливо осознавал это и, следовательно, понимал, что ничего серьезного из этой его «задумки» получиться не может. Да и не собирался он делать ставку на мелкое мошенничество, он всего лишь хотел поддержать свой авторитет в глазах приятелей и выиграть время, чтобы успеть придумать что-нибудь стоящее.

Ероха же — человек действия, ему уже все ясно и не терпится опробовать новую «технологию» в полевых условиях. Валентин к такому обороту событий был не готов. Он рассчитывал, что ограничится демонстрацией, пару дней они будут якобы готовиться, а за это время что-нибудь да придумается. А тут вдруг Ероха решительно тянет его на люди, в толпу. Поэтому он уцепился за вопрос, заданный Силой, как за спасательный круг.

— Вообще-то получается у меня плохо, — сразу признался Валентин. — Я это уже давно придумал и все время тренировался. А получается все ж таки неважно.

— Да какое там плохо, здорово у тебя получается! — уверенно забасил Ероха.

— Вот, смотрите… — И Валентин поэлементно, в замедленном темпе стал демонстрировать приятелям свой фокус.

Реакция их была однозначной.

— Здорово!

И тут Валентина осенило, как затянуть процесс подготовки к выходу «на люди».

— А попробуйте-ка вы, парни, — предложил он. — Давай, Ероха, садись на мое место!

Ероха, ничтоже сумняшеся, сел за стол и взялся своими лапищами за стаканы. Попробовал раз, другой, третий. Но и с первого раза было понятно — не дано человеку. Не его это дело, что он и сам вскорости понял, заявив:

— Не, не получается. Не мое это… Я лучше в толпе, среди людей буду это… Как ты сказал, Минь? А, во!.. Разводить!