Жребий окаянный. Браслет

Следующую остановку приятели сделали у торговцев бусами и приобрели там несколько костяных шариков. Оттуда маршрут повел их к рядам с деревянной посудой, где они разжились тремя яркими, расписными стаканами. На стаканах Валентин решил не экономить, все ж таки средство производства, и взял те, что пришлись по душе. Не большие и не маленькие, а так, чтобы в самый раз. А расписные — чтобы внимание зрителей фокусировалось больше на самих стаканах, а не на том, что происходит между ними. Последней остановкой была лавка того самого Мамета, у которого они надеялись разжиться барабаном.

Мамет, вопреки ожиданиям Валентина, оказался не краснобородым иранцем, не турком и не каким-нибудь индусом, а самым натуральным русаком. Торговал он не только барабанами, но и прочими музыкальными инструментами, большинство из которых Валентину так и не удалось идентифицировать.

— А сам-то будет? — поинтересовался Мамет, прочитав записку, переданную ему Силой.

— Обещался. Сказал, что вскорости подойдет, — ответил Сила.

— Выбирайте… — Мамет махнул рукой в направлении стены, завешанной и заставленной барабанами и прочими ударными инструментами всевозможных форм и размеров.

Пока выбирали барабан, и Силкин брат подошел. Был он лет на десять — двенадцать старше Силы, такой же невысокий и худощавый. Они вообще были похожи, если не считать пронзительного взгляда голубых глаз, которым старший брат буквально пронзал каждого встречного. «Ишь как смотрит, — подметил Валентин. — Натуральный следак». Он пошептался сначала с хозяином лавки, а потом подошел к брату и его друзьям.

— Обыщик Надей Храбров, — представился он. — Ну что, подобрали барабан?

— Ну да… — почему-то промямлил в ответ Сила.

— Тогда показывайте, что удумали.

— Лучше не здесь, — ответил ему Валентин. — Лишние глаза в этом деле не нужны.

— Что так? — жестко спросил Надей. — Что-то незаконное удумали?

— Да нет… — теперь настала очередь Валентина мямлить и жаться. — Просто… Коммерческая тайна.

— Ладно. Мамет, мы пройдем на задний двор? — крикнул он хозяину лавки.

Тот махнул рукой с тем же спокойствием и безразличием, что и раньше, когда указывал друзьям на барабаны. Полутемным проходом, меж залежей ящиков и коробов, Надей провел друзей на небольшой, почти полностью загроможденный задний двор.

— Ну и беспорядок у него, не дай бог, искра, — процедил он сквозь зубы. — Наказ бы ему выписать да виру наложить, а из-за вашего барабана теперь молчать придется. Ладно, показывайте.

Сила постелил прямо на снег холстину и поставил на нее барабан. Подобрав в Маметовых залежах всякого хлама небольшой чурбачок, он поставил его рядом с барабаном и сел. Валентин выложил из карманов стаканчики и костяной шарик. Силка размял пальцы и взялся за стаканы. Одна комбинация, вторая, третья…

— Где шарик?

— Здесь! — указал пальцем Надей.

— А вот и нет… — Сила продемонстрировал брату его ошибку.

После этого фокус был повторен еще несколько раз, пока Надей не воскликнул:

— Занятно! Ну ты, Силка, и молодец! Народу много соберется на такую забаву поглядеть. Видел бы батя, не стал бы боле говорить, что ты ни на что не способен. Но… — Тут Надей оборотился к Валентину. — Суть-то в чем?

Валентин подал знак Силке, и тот выстроил новую комбинацию.

— Где шарик?

— Здесь! — указал Валентин. — Копейку даю!

— Нет, — возразил Ероха. — Вот здесь! И с меня копейка!

— Понял, — сразу же отреагировал обыщик. — Ваша задача — вовлечь в это дело зрителей.

— Ну да… — подтвердил Валентин. «Как он сразу своим ментовским умом фишку-то просек!»

— Получается, игра на деньги. Запрещено.

— Так это зернь[5] запрещена и шахматы, — с горячностью возразил Валентин. — А наша игра не запрещена. Да и не игра это вовсе. А так… Забава.

— Гм-м, гм-м… — Надей снял с головы форменный колпак с меховой опушкой и поскреб пальцами затылок. — Забава, говоришь… Но деньги…

— А что деньги? — с жаром отпарировал Валентин, решивший ковать железо, не отходя от кассы. — Вот борьба… Разрешена?

— Разрешена.

— А если, положим, вы с Силкой боретесь, а я говорю Ерохе: «Надей победит, копейку даю». А Ероха мне отвечает: «Нет, Силка. На него даю». Это не запрещено.

Надей вновь поскреб пальцами затылок:

— Вроде не запрещено.

— Так у нас то же самое, — просиял Валентин. — Только вместо борцов стаканы.

Надей хмыкнул и сказал:

— Ладно. Пробуйте. Поглядим, что получится. Но попам на глаза лучше не попадайтесь. Здесь уж я ничего не смогу поделать.

VIII

— Эй, эй, посторонись! Не играешь, так отойди в сторонку.

— Да не пихайся ты, черт! Почему же это я не играю? Очень даже играю. Обождать просто маленько решил.

— Вот и ожидай в сторонке, не мешайся. Эй, вьюнош, прими-ка от меня алтын. Вон на тот стакан.