Жребий судьбы

После обручения Рогира и Тирда не прошло и месяца, а Цитадель, благодаря усилиям Тирда утвердиться в качестве второго по значению лица в королевском замке, уже кипела интригами. До него никто и никогда не развивал такой активной деятельности по завоеванию власти; неудивительно, что придворные и обитатели крепости каждый день ждали новых поворотов событий. Никому не нравятся перемены, если они нарушают устойчивый уклад жизни, заменяя его неразберихой.

Но Тирд не показывал, что у него на уме. Он не дурак, чтобы выдавать свои амбиции. Иначе рисковал навлечь на себя осуждение или даже гнев, а в худшем случае встретить прямое сопротивление. Внешне он вел себя совершенно подобающе. Никогда открыто не требовал то, что считал для себя причитающимся, никогда не ругал никого на публике — ни дать ни взять примерный супруг короля, поддержка и опора, милостивый владыка и добрый управляющий Цитадели. Другими словами, усердно создавал образ.

Ясно как день, что новый ардис Иландра твердо вознамерился снискать любовь и преданность народа, особенно в Рикаре.

Население столицы представляло собой практически отдельную нацию, состоящую из своеобразной смеси самых разных племен. Здесь не существовало каких-то единых традиций, речи или даже мировоззрения. Но в одном рикарцы были единодушны — в своей верности правящей династии, которая основала город и продолжила сплачивать вокруг него одну из сильнейших наций в Эйсене.

Тирд по крови принадлежал к королевской фамилии, причем по прямой линии. Но граждане Рикара признавали только одного Эссендри — Рогира. Чтобы завоевать страну в целом, нужно было завоевать Рикар. Но прежде того требовалось завоевать Рогира.

Тирд это хорошо понимал. В противном случае он не стал бы трудиться и тратить так много времени и сил на народ. Но знание, разумеется, далеко не всегда гладко воплощает предприятие в жизнь и еще реже приводит к его успеху. Рогир был во многом благодарен мужу, хотя это едва ли могло помочь скрасить дни нежелательного супружества.

* * * *

— Ханон Димари не доволен твоим союзом с Тирдом.

Рогир хлопнул ладонью по столу и воскликнул:

— Джил, ну скажи лучше что-то, чего я еще не знаю!

Джилмаэль молча ждал, когда кузен закончит бушевать. Посмотрел на полного сочувствия Кеоска и продолжил после паузы:

— Тогда мне, наверное, лучше не упоминать, что Тирд подступается не только к твоим придворным, но и к жителям Рикара.

Рогир нахмурился:

— И как, успешно?

Джилмаэль и Кеоск обменялись взглядами. Кеоск поставил локти на стол и сложил пальцы домиком:

— Зависит от того, что ты понимаешь под успехом. Ардис произвел на горожан благоприятное впечатление. В среду он довольно сердечно их приветствовал. И бесспорно проявил чудеса щедрости. Но Тирд, кажется, избегает прикосновений. Он явно чувствует себя не в своей тарелке в непосредственной близости от «великих и немытых», как он называет простолюдинов. И всячески старается не контактировать с ними. Никогда не забуду, как он, покачав ребенка бедного кузнеца, сразу кинулся вытирать руки. Можно подумать, что младенец страдал от заразной болезни, так Тирд спешил избавиться от скверны.

— Вот почему он свел к минимуму патронаж благотворительных учреждений: не хочет посещать трущобы в южном районе, — заметил Джилмаэль. — Говорят, он сказал, что не понимает, зачем ко двору пускают просителей. Была бы его воля, эти толпы никогда не ступали бы в Цитадель. Готов поклясться, что Тирду ненадолго удастся удержать симпатии рикарцев, ему не добиться народной любви, особенно, когда все узнают, что он, как и Имкаэль, на самом деле презирает народ. Так и будет, поверь.

— Яблочко от яблоньки не далеко падает, — согласился Кеоск.

— А что двор? — Поинтересовался Рогир.

— Тут у него дела обстоят лучше, хотя, вероятно, не так хорошо, как ему хотелось бы. Он атаковал жаждущих бόльшего влияния при дворе. Но оставил без внимания тех, кто уже имеет положение и власть и не нуждается в том, чтобы получить доступ к королю.

— Доступ? — иронично переспросил Рогир. — Интересно, как он выкручивается, когда выясняется, что ему ничего не известно о моих планах?

— Ты вообще Тирду ничего не доверяешь? — рискнул поинтересоваться Джилмаэль.

Рогир покачал головой: