Жребий вечности

– Может быть, вы еще и скажете мне, почему я должен заниматься кладбищами? – недовольно проговорил Великий Зомби.

– «…Почему я должен заниматься кладбищами?» – оставаясь верным своей привычке повторять последние сказанные фюрером слова, пробубнил Шауб. – Вы – фюрер. Кладбищами вы можете не заниматься. Но ведь вы сами создали этот архитекторский совет, мой фюрер, поскольку понимали значение мемориалов столь же глубинно, как и любой из фараонов – величие пирамид.

Этого аргумента оказалось достаточно. Адъютант не только убедил лжефюрера в важности дела, которым занимаются Меттерс и его братия, но – что самое главное – помог окончательно утвердиться в мысли, что его воспринимают не как Имперскую Тень, а именно как фюрера.

– Пусть войдет, – пренебрежительно согласился Великий Зомби. И, вновь усевшись в кресло, поставил ноги на оградку камина, как это любил делать, находясь в своей ставке «Бергхоф», Адольф Гитлер.

– Это действительно я? – не удержался фюрер, искоса поглядывая на Скорцени.

– Во всяком случае он очень напоминает вас, – дипломатично ответил Скорцени, еще раз проникшись тем страхом, который пронизывает – и обязательно должен пронизывать – сейчас Великого Зомби.

– И вы считаете, что Меттерс не заподозрит подвоха?

– Сначала мы увидим это по его поведению, а затем спросим у самого штандартенфюрера СС Меттерса. – Скорцени знал, что слова, молвленные здесь, в этой тайной комнатке для подслушивания, до зала не долетают. Старинные мастера акустического шпионажа учли и эту особенность тайной каморки.

– По-моему, нам здесь больше нечего делать, – попытался было подняться Гитлер.

– Еще несколько минут, мой фюрер, – остановил его Отто.

– Думаете, это будет интересно? – каким-то упавшим, неуверенным голосом спросил Гитлер.

– Возможно, минуты, проведенные сейчас здесь, избавят вас от необходимости личной встречи с Великим Зомби. – Скорцени догадывался, как фюреру не хочется окончательно соглашаться на эту встречу, хотя предварительное согласие он уже дал. Как он побаивается этой встречи. Да-да, и побаивается – тоже.

– Или избавит мир от самого Великого Зомби, – неожиданно резко произнес Гитлер.

– Я понимаю, что эта встреча особого восторга у вас не вызовет, но интересы вашей безопасности, интересы рейха… Это они требуют от нас появления таких людей, как Зомбарт, как Великий Зомби, как ваша тень.

Их взгляды встретились. Вряд ли Гитлер догадывался, насколько остро Скорцени воспринимал чувства, которые обуревали его сейчас. Лишь минуту назад, когда Великий Зомби уперся ногами в оградку, он молвил себе: «Нет, если бы там восседал лжескорцени, ты сегодня же отправил бы его к тем истинным теням, среди которых нашлось бы место и тени диверсионно-имперской…» И был бы прав.

Но только что фюрер произнес слова, которые заставили Скорцени вздрогнуть. Он очень прозрачно намекнул на то, что мир пора бы избавить от Великого Зомби. Намекнул или уже приказал?! И где грань между тем, на что фюрер намекает и что приказывает? И потом, не закралось ли в душу фюрера подозрение в том, что он, Скорцени, готовится удивить мир еще одной авантюрой: на сей раз – с подменой фюрера? «Не пора ли повнимательнее присмотреться к самому Скорцени? Ведь, превратившись в “самого страшного человека Европы”, Скорцени в то же время превратился и в самого опасного человека из окружения фюрера».

Конечно, Скорцени попытался убедить фюрера, что то, что он делает, сотворяя из Зомбарта Имперскую Тень, – исключительно в интересах Германии, в интересах фюрера. Вот только убеждают ли эти объяснения самого фюрера? Способны ли они в принципе убедить его?

А тем временем события в Восточном зале развивались по законам мира двойников, когда-то зарождавшегося, по всей вероятности, на Востоке.

– Хайль, мой фюрер. Я понимаю, что, возможно, кому-то моя просьба покажется слишком несвоевременной.

– Она и мне показалась несвоевременной, штандартенфюрер, – довольно уверенно прервал Великий Зомби доклад Меттерса. Может быть, даже слишком уверенно. И фюрер, несомненно, обратил на это внимание.

– Вы так считаете, мой фюрер? – опешил полковник СС и растерянно оглянулся на стоявшего сбоку и чуть позади него адъютанта Гитлера. Он-то был уверен, что Шауб согласовал с фюрером тему доклада.

– Но коль уж вы здесь… – смилостивился над ним «фюрер», – то хотя бы напомните, где и кого мы должны были с вами хоронить?

– Вот-вот, – чопорно подтвердил Шауб, уловив в словах «фюрера» явную иронию, – где и кого?