Жрица

Я борюсь с подступающей от головокружения тошнотой, хорошо хоть коридор прямой. Она открывает одну из дверей и показывает мне небольшую комнату с фигурным окном, широкой кроватью и сундуком для вещей.

— Я принесу тебе другую одежду и все, что понадобится, чтобы ты быстрее шла на поправку.

— Согласишься, если я буду звать тебя Хозяйкой?

— Вполне, отдыхай.

Я подтягиваю колени к груди и засыпаю на мягкой кровати. Мне нужен перерыв, осознанный сон, а по утру начну бой снова.

Когда приходит новый день, мне значительно лучше. В голове не шумит кровь, перед глазами не прыгают черные точки, и комната остается неподвижной, стоит мне подняться с постели. На сундуке лежит стопка вещей: одежда, полотенца и бинты, рядом лежат мешочки с травами. Понюхав один из них и не узнав аромат, я откладываю в сторону все, кроме свежего белого платья, как у Хозяйки, и большого полотенца. Прижимая к груди обновки, я выхожу из комнаты и, тихо идя по коридору, ищу место, где могла бы помыться. По пути обнаруживаю три других коридора, что-то вроде кухни, еще несколько пустующих комнат наподобие моей. Свернув в один из коридоров и толкнув первую попавшуюся дверь, я попадаю в огромную комнату, полную книг от пола до потолка; шкафы, в которых они лежат пыльные, старые, некоторые истлевшие, образуют узкие ряды, создавая лабиринт.

Я наконец понимаю, что подразумевается в преданиях под домом знаний прежних людей.

— Демоны, — ругаюсь я, касаясь корешков книг. — Ненавижу читать.

Туман, конечно, будет счастлив узнать, что спасение племени скрыто в бумаге. Поблуждав между рядов, я снова возвращаюсь в коридор, так и не обнаружив следов других людей. Зато, повстречав химеру и спросив дорогу, я спускаюсь в полуподвал, где есть небольшой родник.

Я смываю кровь, чувствую, как щиплет раны на запястье и все проходит, порезы затягиваются без следа. Я провожу пальцами по шраму, что оставил клинок Тумана. Отросшие волосы, расплетенные и вымытые, неприятно прилипают к плечам. Надеваю белое неудобное, невероятно не практичное, платье, из своей одежды оставляю только сапоги и куртку, а грязные, местами разодранные вещи бережно складываю, собираясь заняться ими, как представится возможность.

Бинты, кувшин с горячей водой и травы я выношу к хаасам, когда солнце уже довольно высоко. У них горит большой костер, видимо, чтобы согревать Сапсана, который недвижим, а Рутил снова что-то вытачивает. Я бросаю бинты Туману, которые он не успевает поймать, несмотря на то что следит за каждым моим движением, и ставлю воду рядом, от глухого «Спасибо» внезапно хочется раскричаться и сказать грубость, но вместо этого я произношу:

— Нашла кое-что интересное, там полно книг.

— Это то, что нужно? — Туман сбрасывает куртку и принимается промывать плечо.

— Откуда мне знать, — я отзываюсь зло и рассерженно, склоняясь над Сапсаном. В руках у меня четыре мешочка с травами и все незнакомые. Я достаю из одного пару сухих листьев и растираю пальцами, запах напоминает растение, которое на Севере используют для обеззараживания ран. Я не знаю, как на Юге лечат сушенной травой. Сняв повязку с головы Сапсана, я присыпаю мелкой крошкой рану, а остальное бросаю Туману. Достаю листья из другого мешочка, эти свежесобранные и больше для меня, чем для хаасов, чтобы успокоиться ненадолго. Закинув парочку в рот, мерно жую и рассматриваю третий сорт. Это цветы. Где она взяла летние цветы осенью? Их предназначение я тоже не понимаю. В четвертом мешочке свежие листья, запах резкий и неприятный. Камнем о камень я растираю их в мелкую кашицу и кладу Сапсану под нос, надеясь, что делаю правильно. Надеясь, что не убиваю его.

Проходит несколько минут, прежде чем Сапсан открывает мутные глаза, блуждает взглядом по моему лицу и хрипит. У него на лбу выступает испарина, а кожа становится земельно-серой.

— Дай ему воды, — Рутил сует мне в руку флягу, а сам помогает поддерживать голову, пока Сапсан пьет. Туман тоже оказывается рядом. Я разматываю свои бинты и лишь слегка царапаю ладонь об острый камень, потому что все мои порезы зажили. Вывожу на шее Сапсана знак земли и присыпаю небольшой горстью почвы. Так ему будет проще прийти в себя.

— Больше мне ничего не сделать, — я говорю это для Рутила, который требовал от меня чуда еще там, в окружении ниад, но смотрю на Тумана, под его пристальным странным взглядом становится неловко. Качнув головой, чтобы согнать оторопь, я поднимаюсь и ухожу к воротам.

— Жрица! — зовет Туман. Он, прихрамывая, нагоняет меня и останавливается очень близко, так, что я сразу хочу отодвинуться. Туман тянется рукой к моему лицу. — Ты распустила волосы, — тихо произносит он и гладит пальцами прядь.

— Просто не собрала еще. — Мучаясь неловкостью, я торопливо убираю волосы за ухо, случайно задев его ладонь.

— Ты так мягче, — неожиданно выдает он, и, видя мое недоумение, торопливо добавляет: — Выглядишь. Очевидно же, что ты не мягкая, ты землю руками раздвигаешь, — бормочет он, сам удивившись своим словам, разворачивается и возвращается к остальным, а я бреду к зданию, слегка улыбаясь.