Жуков. Портрет на фоне эпохи

Оправдывая прошлые решения, в первую очередь пакт с Гитлером, Сталин трезво предупреждал, что эта война будет не такой, как другие войны. «Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма». Поэтому для советского народа это будет «Великая Отечественная война», сказал Сталин, вспомнив и дополнив старое определение, данное войне с Наполеоном. От ее исхода будет зависеть не только сохранение Советского государства, но и выживание всех его граждан и (это не сказано вслух) русского народа. Призыв к полной мобилизации всех сил сопровождался призывом к партизанской войне, к формированию народного ополчения, к применению тактики выжженной земли. Советский Союз безоговорочно становился на сторону своих (недавно ставших таковыми) союзников: Великобритании, Соединенных Штатов, народов оккупированной Европы в их борьбе за свободу и демократию против фашизма. Советский человек должен отдать для победы все, до последней капли пота, до последней капли крови. Армии адресовано особое послание, диссонирующее своим угрожающим тоном с остальным текстом: «Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникерам и дезертирам».

Наряду с черчиллевской «Blood, sweat and tears» (кровь, пот и слезы (англ.).  – Пер.) и «Призывом» Шарля де Голля, речь Сталина от 3 июля 1941 года, бесспорно, является одной из величайших речей Второй мировой войны. Это ни много ни мало как объявление тотальной войны, войны насмерть. Борьба будет непримиримой. По иронии судьбы, именно 3 июля генерал Гальдер, мозг германской Восточной кампании, отметил в своем дневнике: «…не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней»[395]. Немцы не поняли значения сталинской речи, настолько их ослепили ошеломляющие победы. Однако именно она, эта речь, сделала невозможным один из их сценариев победы: парализовать и быстро развалить советский режим.

Однако в ближайшем будущем речь Сталина никак не могла помочь Жукову восстановить контроль над армией. 5 июля на Украине была прорвана линия Сталина[396]. 9-го армии, запертые в Белостокско-Минском котле, прекратили сопротивление. 300 000 солдат были взяты в плен, 2600 танков и 1500 орудий были захвачены противником или уничтожены. Пять генералов убиты, еще двое, вырвавшиеся из котла, в том числе Коробков, командующий 4-й армией, были тут же арестованы НКВД и разделили судьбу Павлова и его штаба. В своих «Воспоминаниях» Жуков ничего об этом не пишет. Одобрял ли он такие репрессивные действия? Вне всяких сомнений: он никогда не любил шутить с дисциплиной и никогда не скупился на наказания. 7 июля он подписал директиву Ставки командованию 21-й армии: «75 сд [стрелковая дивизия] без боя отходит на Мозырь, давая возможность мелким частям пр-ка продвигаться к Мозырю. Прикажите… командиру 75 сд немедленно прекратить трусливое поведение и преступный отход. Если он этого не сделает, Ставка приказала его предупредить, что он будет расстрелян как трус, не выполнивший своего долга»[397]. 10-го он обращается к командованию Северо-Западного фронта: «…До сих пор не наказаны командиры, не выполняющие Ваши приказы и, как предатели, бросающие позиции и без приказа отходящие с оборонительных рубежей. При таком либеральном отношении к трусам ничего с обороной у Вас не получится. […] Командующему и члену Военного совета, [военному] прокурору и начальнику 3-го управления немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться с трусами и предателями»[398].