Жулики-Призраки и прочие негодяи

Я потер лоб, нажал на второй результат поиска, который был официальным протестом, созданным группой из Ванкувера, зовущей себя МПК: Мифики против Комплексора. Это было открытое письмо, заявляющее, что предложенное постановление было недемократическим — я не привык слышать это слово в политике мификов.

По словам МПК, группа CORPAC использовала лазейку, продвигая постановление, которое изменит процесс голосования глав гильдий без влияния глав гильдий на это. Вместо того чтобы у каждого главы был один голос, количество голосов будет зависеть от количества членов гильдии. Больше членов — больше голосов.

Если такое произойдет, голоса маленьких гильдий не будут важными. Несколько самых больших гильдий мира будут доминировать в голосовании и управлять принятием законов.

Я пролистал протест до двухсот сорока четырех подписей, занимающих несколько страниц документа. И первое имя, имя основателя «Мификов против Комплексора», кричало мне с экрана.

Филип Шелтон.

Блин, блин, блин.

Я прокрутил страницу и остановился. Еще два знакомых имени смотрели на меня: Меркури Тибаян и Сорая Садеги. Две другие взрослые жертвы Радомира.

Филип, Меркури и Сорая были основными силами группы МПК, самого громкого голоса против постановления Комплексора.

Мои пальцы дрожали от волнения, пока я собирал кусочки вместе. Я знал, что кто-то в МП сливал информацию Радомиру, и до этого я думал, что маг света подкупал или шантажировал предателя. Но, может — эта теория могла оказаться правдой — предатель из МП был мерзким агентом, который нанял Радомира похитить людей, которые боролись с постановлением Комплексора.

Дедукция Шерлока-Морриса начинала серьезную игру.

Но что же Дэниел? Среди подписавшихся не было никого с именем Дэниел, и в этом был смысл — подросток вряд ли стал бы подписывать такой документ.

Как он подходил ко всему этому?

Я рылся в результатах поиска, искал больше информации о постановлении. Самым важным был день голосования комитета МП: воскресенье, 27 января.

То есть, сегодня.

Это был глобальный видеозвонок с основой в Нью-Йорке, назначенный на 23:30 по восточному времени, то есть, в 20:30 по времени Ванкувера. Оставалось меньше семи часов.

Если целью Радомира — или его нанимателя — было изменить исход голосования, у него оставалось семь часов на это. Он заглушил Филипа, Меркури и Мораю, но кто еще мог пострадать, чтобы голосование было на пользу его нанимателя?

Только один человек в городе был важен в этом голосовании: член комитета Ванкувера. Кто это был?

Ответ: Эми Бьюканан.

Я открыл ее профиль в базе данных МП и чуть не упал со стула. У нее из семьи был только сын. И сына звали Дэниел Бьюканан.

Я нашел адрес дома Бьюкананов, убрал ноутбук в рюкзак и выбежал из кафе. Я грузил рюкзак на пассажирское место машинки, когда телефон загудел в кармане. Линна.

Момент истины: она переживала или злилась?

Я сел за руль и поднес телефон к уху.

— Эй, — сказал я, стараясь звучать ровно, пока заводил двигатель. — Я сейчас за рулем. Прости за шум.

— Куда ты едешь?

— Над чем ты работаешь? — увильнул я, уверенный, что она не одобрит мой визит к семье жертвы.

— Гримуар, — медленно ответила она.

— Что-нибудь выяснила?

— Еще нет.

Она позвонила не для новости о содержимом чемодана? Неловкая тишина повисла между нами.

Я кашлянул.

— Что насчет алиби Дариуса?

— Да, алиби подтвердилось, — признала она.

Я подавил ответ «Я же говорил».

— Я… — она утихла, а потом начала снова деловитым тоном. — Мне позвонила библиотекарь из «Arcana Historia». Кто-то искал сведения о заклинании отрицания, и она решила, что я могу помочь.

— Думаешь, это связано с похищениями?

— Нет, но мне стоит взять гримуар в библиотеку и поискать там ответы. Ты… не хочешь встретиться там?

Она приглашала меня? Это ощущалось как оливковая ветвь, но высохшая, ее стоило полить.

— Я перевела запись на закладке про лунные циклы, — добавила она, поливая эту оливковую ветвь. — Лунные фазы и расчеты совпадают с астральным расположением с декабря. Думаю, заклинание было построено недавно.

— Зак помог тебе с этим? — с надеждой спросил я.

— Нет. Когда я не дала ему гримуар, он ушел. Сразу после тебя.

Он ушел? Просто так? Хм.

— Моя встреча в семь, — продолжила она, — но я отправлюсь туда сейчас, чтобы начать работу над недавно использованным заклинанием. Встретимся там?

— Я проверяю кое-что другое.

— Еще зацепку? — спросила она, голос стал заинтересованным.

— Я дам знать, если что-то выясню.

После очередной неловкой паузы она сказала:

— Так и сделай. Скоро поговорим?

От ее вопроса мое горло сжалось.

— Да. Пока.

Я закончил разговор, ощущая себя ужасно по множеству причин. Я сомневался в ней, она — во мне, признание, что она боялась, что я снова стану преступником, и пропасть недоверия, которую я не знал, как пересечь — и это была лишь верхушка айсберга.

К сожалению для срока в семь часов, дом Бьюканан был в Лэнгли. Мой навигатор подсчитал путь в сорок пять минут, но из-за пробок, перевернутой машины на шоссе и перекрытой дороги времени я потратил вдвое больше.