Журнал «Байкал» 2010–01

К осени подвернулся удобный случай. Дело в том, что баяуты никак не могли простить летний набег, и в нем они винили мэргэдов, справедливо полагая, что их боголы задараны, то есть мы, были просто их орудием грабежа. Удуит мэргэды узнали, что это племя начинает сговариваться с племенами урудов и мангудов, когда-то обиженных мэргэдами, о совместном нападении на курень Тогтохо после ледостава на Селенге. Это обстоятельство сильно взволновало всех мэргэдских нойонов, особенно Дайр Усуна, и основания для этого были большие. На Селенге, на всем протяжении этой великой реки, сильнее и воинственнее племени мэргэдов никого не было, однако примыкание к баяудам урудов и мангудов означало вступление в эту вражду монголов из нирунов и старых борджигинов, ибо эти два племени вели свое происхождение от Манан Тодона, законного сына Хабичи-батора, который и являлся сыном Бодончара-борджигина. Мэргэды хорошо понимали, что нируны, как бы между собой не ссорились, всегда помнили завещание великой праматери Алан Гоа о сохранении своего единства перед внешними врагами. Вступить в войну с монголами-нирунами, даже с немногочисленным племенем из их круга, значит начать вражду со всеми монголами, что для мэргэдов было очень нежелательно, к тому же уруды и мангуды всегда славились отвагой и неудержимостью в битве.

Когда у Тогтохо собрались все нойоны племени для обсуждения этих грозных обстоятельств, разрешили присутствовать и мне, ибо я к тому времени пользовался большим доверием и был допущен в круг военачальников. Мэргэдские нойоны совещались долго и ни к чему приемлемому не приходили. Все предложения сводились к тому, что врагов надо разбить по одному, пока они не соединились, и оставалось решить, какими силами и с кого начать. Пока шли эти рассуждения, я собрался с мыслями и про себя решил, что тэнгрии дают мне единственную возможность исполнить свою заветную мечту.

— Уважаемые сайты, — начал я, — у меня есть одно неплохое предложение, но прежде чем сказать о нем, я бы хотел знать, по какой причине баяуты пошли на союз именно с урудами и мангудами, а не с любыми другими племенами монголов, хотя бы с теми же тайджиутами?

В юрте почему-то наступила тишина, то ли все задумались над моим вопросом, то ли никто не ожидал, что я посмею раскрыть рот.

— Однако, нам надо выслушать и этого птенчика, пусть поделится с нами своими мыслями, а вдруг они чего-то стоят, — после неловкой тишины проговорил Дайр Усун. — А баяуды обратились за помощью к урудам и мангудам потому, что они берут друг у друга невест, к тому же эти два племени, хоть и страшные забияки, но живут бедно, охота для них один из основных источников пропитания, и они никогда не откажутся от любой добычи. Видимо, баяуты им посулили большой барыш. Теперь ты нам открой свое предложение.

— Чтобы уруды и мангуды, — начал я, — не имели возможности объединиться с баяутами, надо их поссорить с какими-нибудь соседями. Я слышал, что их нынешние кочевья граничат с улусом Тогорил-хана. Так вот, если эти два племени или хотя бы одно из них нападет на окраинных хэрэйдовв, погромят один-два куреня и угонят скот или табуны на свои пастбища, то Тогорил-хан такой наглостью будет более чем недоволен, и этим племенам будет не до союза с баяудами и нападения на нас.

— Если это случится, то мы были бы спасены от ненужной войны, но разбойники уруды и мангуды не так глупы, чтобы посягнуть на подданных Тогорил-хана и их животных, — засомневался Хатай-Дармала. — Я думаю, что это пустой разговор.

— Подожди, Хатай-Дармала, — вступил в разговор Тогтохо и хитро прищурился. — Этот Джамуха, хоть и молод, но умен не по возрасту. Договаривай, Джамуха-сэсэн, что ты задумал.

— Если я возьму три сотни своих воинов, скрытно проберусь к хэрэйдам, разгромлю хотя бы один приграничный курень, угоню скот и табуны, оставлю их на пастбищах урудов или мангудов, то хэрэйды по следам их обнаружат, а тем монголам, которые хотят вступить в союз с баяудами, будет не до этого. Пока они оправдаются за этот грабеж, пока хэрэйды разберутся, что и к чему, пройдет зима, и Селенга с Сухэ и Хелго вскроются ото льда. Если нам не повезет, и мы будем разбиты и попадем в плен, вы всегда сможете от нас отказаться, мол, знать не знаем, что задумали и сотворили эти негодные боголы во главе со своим мальчишкой.

После недолгого обсуждения нойоны с моим предложением согласились, я подозревал, что главной причиной их быстрого решения была возможность при нашей неудаче отказаться от нас, задаранов, напрочь, а при удаче будущая война с монголами могла и не состояться. Одним словом, они согласились, и я через три дня во главе трех сотен лучших воинов задаранов выступил в верховья Селенги, где хэрэйды граничили с монголами.