Журнал «Если», 2001 № 10

— Знаешь, я вот что подумал. Всякому известно: уже больше пяти лет я прихожу на работу лишь часам к двум дня, а если ее разыскивают, — Эдди выразительно покосился на дверь в спальню, — и я заявлюсь в редакцию с утра пораньше, то непременно вызову подозрения. Так что в редакцию утром отправишься ты, проверишь, не пришло ли чего-нибудь по телетайпу, не ведутся ли поиски, не было ли поблизости какой-нибудь аварии, не рыскают ли вокруг фэбээровцы или военные… Ну, в общем, сама не ребенок, понимаешь, чем интересоваться.

Мэри Бет снова уселась рядом с Эдди за стол. Лирическое настроение улетучилось, и лицо женщины выражало решимость.

— Ладно, поступлю, как ты хочешь, но сначала отсниму несколько кадров. И надо еще придумать подходящую легенду. Ведь кто угодно мог заметить, что моя машина всю ночь простояла перед твоим домом. Что если время от времени я по ночам составляю тебе компанию? Тебя устраивает такой вариант?

Эдди, кивнув, безо всякого огорчения подумал о том, что в таверне Коннелли его поднимут на смех, и вдруг, вспомнив свое возвращение из бара, пробормотал:

— Я этой ночью подвозил домой Трумэна Кокса. Он может вспомнить, что видел ее. Конечно, тогда он решил, что то была девчонка Боландов, но тот, кто может разыскивать мою гостью, поймет, кто чуть не угодил под наши колеса.

Мэри Бет пожала плечами.

— Скажешь, что, увидев девчонку Боландов, стал думать о ней и ее ремесле и позвонил мне. Только и всего.

Эдди взглянул на Мэри с любопытством.

— Неужели тебе действительно все равно, что о тебе подумают знакомые?

— Эдди, — заявила она почти с нежностью, — ради того, чтобы выбраться из этой дыры, я признаюсь даже в том, что переспала с хряком. Сейчас я заеду домой, приму душ, а затем сразу отправлюсь в редакцию. Но сперва отщелкаю несколько кадров.

Возле двери в спальню Эдди, понизив голос, спросил:

— Без вспышки обойдешься? А то вдруг у нее от яркого света случится шок или даже что похуже.

— Ради Бога, перестань называть то существо ею! — Мэри Бет хмуро оглядела существо в постели. — Ладно, неси лампу. Но знаешь, откинуть одеяло все-таки придется.

Эдди, кивнув, принес из кабинета настольную лампу и включил ее в розетку. Мэри Бет, то отходя от кровати, то приближаясь, то приседая на корточки, а то становясь на цыпочки, отсняла целую кассету, затем вставила в фотоаппарат новую, сделала еще несколько снимков, но тут существо снова крупно задрожало и, подтянув под себя ноги, сжалось в плотный комочек.

— Ладно, закончу при дневном свете, — решила Мэри. — Да и оно, глядишь, к тому времени очухается.

Эдди мысленно согласился с Мэри Бет — существо не было человеком: на его длиннющем теле не усматривалось ни локтей, ни коленей, ни даже выступающих тазовых костей; не заметил Эдди у него и молочных желез, пупка и гениталий. Темная кожа, соединявшая макушку с руками, словно складки мантии, полностью закрывала спину; и даже кожа у существа была не розоватой, как у людей, а бледно-желтой. Существо явно страдало от холода, отчего на коже у него виднелись сероватые пятна. Эдди отважился прикоснуться к существу, но под пальцами ощутил не упругую плоть, прикрытую кожей, а нечто вроде прохладного шелка, туго обтягивающего что-то неподатливое, твердое, словно камень.

Мэри Бет снова укрыла существо одеялом, и оно вздрогнуло, однако не очнулось.

— Боже правый, — прошептала Мэри Бет после того, как вместе с Эдди покинула спальню. — У тебя жарища, как в печке, да и существо укрыто одеялом. Так почему же оно никак не согреется?

Эдди молча пожал плечами. Мэри Бет вынула из фотоаппарата вторую кассету и, замерев в нерешительности, произнесла:

— Если выяснится, что ты его видел и что мы этой ночью были вместе, то пленки могут украсть. У тебя в доме есть надежный тайник?

— Найдется. — Эдди взял у нее обе кассеты.

— Не говори мне ничего, — попросила Мэри, покачав головой. — Просто спрячь кассеты понадежней. — Она взглянула на часы. — Я вернусь не раньше десяти. Кое-куда позвоню, разузнаю все, что смогу. Приглядывай за своим гостем. Ну, пока.

Мэри надела красный плащ, и Эдди вышел вместе с ней на крыльцо.

Уже наступило утро; дождь прекратился, но по небу еще проносились тяжелые низкие облака; ели на лужайке перед домом поблескивали влагой, а при малейшем ветерке с них слетали многочисленные капли воды; воздух был прохладным и после душного жара в доме приятно освежал; ноздри щекотали запахи прелой листвы, моря, земли, рыбы и еловой хвои…

Эдди несколько раз вдохнул полной грудью и, проводив взглядом удаляющуюся машину Мэри, вернулся в дом. Здесь действительно было жарко, как в печке. Эдди заглянул в спальню. Существо лежало съежившись, и было видно, что тело его под одеялом дрожит. Но почему же оно никак не согреется?