Журнал «Если» 2010 № 2

Я вдруг понял, что пришельцу трудно усидеть на одном месте. Но он все-таки сел.

— Полагаю, вы не расположены сообщить нам сведения о своей расе, — начал я.

— Не вижу никаких проблем. Что вы хотите знать?

Что-то слишком легко он согласился, подумал я, а вслух произнес:

— Почему вы столько времени провели без движения с тех пор, как мы вас взяли? Сейчас-то вам стало лучше, но вы заставили нас поволноваться.

— Ах, это…

— Вы себя плохо чувствовали?

— В общем, да.

— Потому что вас поймали?

— О, вовсе не поэтому.

— А почему?

— Я испытывал подавленность и депрессию.

— Из-за чего-то конкретного?

— Конкретного? Но это же нормально, разве не так?

— Вам кажется это нормальным?

— Ну конечно! Один цикл сменяется другим. Как у вас принято говорить: после лета приходит зима. Так же происходит и в моем мире.

— Не уверен, что понимаю вас, — солгал я, ощущая, как учащенно бьется сердце. — И вы все периодически впадаете в депрессию?

— Конечно! А вы? Разве у вас не так?

— Не вздумай говорить ему правду, Орлан! — воскликнул Президент.

— Лгать нельзя, сэр, он наверняка уже знает, что это не так, — отозвался я.

— Ты не можешь быть в этом уверен.

— Вы меня слышите, Орлан? — спросил Дамокл.

— Да-да, извините, просто скафандр иногда мешает воспринимать звуки.

Одновременно по каналу виртсвязи я передал:

— Господин Президент, если я не завоюю его доверие, у нас ничего не выйдет.

— Парень прав, — вмешался Мако.

Мне уже за пятьдесят, а Мако упорно называет меня «парнем». Еще бы, он ведь долгожитель!

— Ладно, Орлан, давай!

— Нет, мы не впадаем время от времени в депрессию, Дамокл.

— Ах, вот как? — Мой собеседник выглядел сбитым с толку.

Тем неожиданнее прозвучала его следующая реплика.

— Это был вопрос с подвохом, Орлан, — улыбнулся он. — Я уже знал ответ. Я же видел, что вы постоянно активны. Сначала я подумал, что ваши циклы просто длинные, но потом узнал, что у вас вообще их нет. Что ж, вам повезло! — Он был явно доволен.

Мако с облегчением вздохнул. Ему нравилось сознавать, что он всегда прав.

— Видимо, так, Дамокл. Скажите, а эти периоды… циклы… они синхронны?

— Ну да, иначе и быть не могло.

— И полагаю, они длятся примерно одинаково?

— Если вы имеете в виду то, что у вас называется «временем», то да, это так. Это нормально. На Земле ведь есть животные, которые впадают в спячку?

— А вы хорошо информированы о нашем мире…

— То же самое происходит и с нами, — махнул он рукой.

Значит, двухполюсная мания возникла у них на основе адаптации к окружающей среде. Интересно.

— Давайте поговорим о маниакальной стадии.

Упс, это было моей ошибкой. Но уже поздно пытаться ее исправить.

— Маниакальной стадии?

— Что происходит, когда вы выходите из депрессии?

— Ну, мы не называем это депрессией. Возможно, я подобрал неудачное слово…

— Но ведь вам бывает плохо?

— Да, в определенной мере.

— Значит, неудачное слово… И это происходит у вас со всеми?

— Разумеется. Но не у всех одинаково. Обычно бывает очень грустно, вокруг очень холодно, мир очень черный и угнетающий, и нас покидает желание жить. Многие уничтожают свои тела, а некоторые даже кончают с собой.

— А это не одно и то же?

— Нет, конечно. Это у вас только одно тело, а у нас — нет…

— Спросите его, Орлан, как они кончают с собой, — посоветовал генерал.

— И каким же образом вы расстаетесь с жизнью?

— По правде говоря, это сложно объяснить. Вы должны осознать ряд понятий… Знаете что? Давайте поговорим об этом попозже, хорошо?

— Я так и знал! — пробормотал Мако.

— Разумеется, нет проблем. Тогда скажите мне: что происходит, когда меняются условия?

— Представьте себе, у нас возникает колоссальное желание чем-нибудь заняться.

— Например, уничтожением других цивилизаций, — пробурчал Президент.

— Например?

— О, да чем угодно!

— И именно такое желание вы ощущаете сейчас?

— В какой-то мере.

— Что значит — «в какой-то мере»? Что, у вас все измеряется степенями?

— Более или менее да. Теперь мое сознание, если использовать ваше слово, меняется, я избавляюсь от грусти, от зимы. Вскоре у меня появится еще больше энергии.

— Дамокл, последние шесть дней вы почти не спали.

— Ну да, не спал. Мне же надо наверстать потерянное время! Когда от нас уходит печаль, мы перестаем спать. Наступает сплошной праздник, сексуальные оргии, завоевания, великие планы!

— Понятно. И, по-вашему, сколько времени вы будете чувствовать себя так?

— Так — это как?

В маниакальной стадии, кусок инопланетного дерьма! — подумал я, стараясь таким образом снять внутреннее напряжение и успокоиться.

— В готовности к великим делам и великим свершениям.