Журнал "Юный натуралист" №1, 1935

«Пожар произошел в Сураханах. Ночью нам позвонили по телефону. Мы вскочили на автомобили и помчались туда. Пожар быстро охватил большой район. Горели вышки и земляные амбары с нефтью. Все это освещалось заревом. Потушить нефтяной пожар почти невозможно, можно только отделить горящий участок от остальных и дать выгореть всей нефти. Но и это сделать было не легко. Когда мы приехали, Сергей Миронович был уже на пожаре. Он отдал распоряжение немедленно ломать все соседние вышки, которым угрожал огонь. Рабочие собрались к месту пожара, быстро подпилили упоры вышек, а смельчаки забирались на головы вышек, закрепляли стальные канаты и вышку валили. Треск горящей нефти, гром падающих вышек наполнили ночь.

Сергей Миронович сейчас же разбил всех участвующих в тушении на бригады и создал штаб тушения. Там все время был дежурный, связанный по телефону с наиболее важными пунктами, и оттуда передавались все распоряжения. Сам Киров был почти все время на линии огня.

Второй, казалось бы неважной для тушения, задачей Киров поставил срочную организацию питании и медпомощь. Впоследствии оказалось, что оба эти мероприятия крайне важны, так как пожар продолжался почти двое суток.

Особенно страшным во время пожара было то, что огонь бежал по воде. Тонкая пленка нефти, плававшая на озерах, загоралась и несла огонь на негорящие участки. Казалось, бороться с этим невозможно. Но и тут смелость и находчивость Сергея Мироновича спасли положение. Воодушевленные личным примером Сергея Мироновича, рабочие бросились в горящие озера с досками, лопатами и отогнали пламя. Многие получили ожоги, Сергей Миронович тоже пострадал на этом пожаре, но промыслы были спасены. Сураханский пожар погас».

Этот маленький эпизод блестяще характеризует тов. Кирова как замечательною организатора, руководителя и смелого человека, который на всех фронтах — и на политическом, и на военном, и на хозяйственном — умел добиваться победы.

Сергей Миронович был награжден орденом Ленина — высшей наградой СССР.

Герою науки — орден Ленина

К пятидесятилетию научной работы академика В. Р. Вильямса

А. Гарф

КАБИНЕТ УЧЕНОГО

От деревянного домика усыпанная песком дорожка ведет к большому высокому зданию — лаборатории. По деревянным ступеням я поднимаюсь к окну, которое одновременно служит и дверью.

Василий Робертович приспособил это окно для входа. Чтобы пройти через двери, ему бы пришлось затратить 20–30 минут лишних. Но каждая минута у него на учете. Он читает лекции, редактирует журналы и книги, пишет научную работу.

Вильямс известен ученым-почвоведам всего мира. Его знает почти каждый агроном, работающий в самых отдаленных уголках Союза. Вильямс — действительный член Всесоюзной академии наук.

Оп не только ученый и учитель, но и агроном-практик. Он борется за повышение урожайности полей.

За эту большую работу десять лет назад он получил орден Трудового Красного знамени. Сейчас, отмечая пятидесятилетний юбилей этого замечательного ученого, правительство наградило его орденом Ленина.

Вильямс сидел за небольшим столом, уставленным колбами, склянками и флаконами. Через окно была видна его крупная сутулая спина, большой затылок и уши. Он сидел так неподвижно, что издали его можно было бы принять за спящего, если б не тихое осторожное движение пальцев, перебирающих корни трав.

Поневоле вспомнилось то, что слышала об этом так сосредоточенно работающем человеке. Например, входит к Вильямсу студент.

— Василий Робертович, извините, у меня такая беда… Знаете, так неожиданно получилось…

Не оборачиваясь, Вильямс прерывает:

— Сколько?

Студент называет сумму.

Насилий Робертович вынимает бумажник, отсчитывает деньги и, также не глядя, сует:

— Идите.

Или вот:

Рассердившись на одного ответственного работника, Вильямс отказался приехать к нему на прием.

— Если я нужен ему, пусть он из наркомата приедет ко мне. Передайте, что я перешел в разряд недвижимого имущества академии.

Однако этот об’явивший себя недвижимым имуществом, разбитый параличом человек оказался достаточно подвижным для того, чтобы притти из Тимирязевки во Дворец труда, когда это понадобилось, чтобы разбить установку правой профессуры.

— Я как сейчас помню, — говорит профессор Бушинский, — как Василий Робертович с палочкой поднимался на второй этаж Дворца труда, в зал заседаний ЦК Союза. Там собрались профессора и студенты, специально подобранные теми, кто впоследствии перешел в лагерь вредителей.

В. Р. Вильямс в детстве.

Здесь Вильямс открыл бой. Он выступил за пролетаризацию вузов, за реформу в управлении вузами. Он выступал так ярко, сильно и убедительно, что никто не осмелился открыто ему возражать. Его стали изводить мелкой травлей и бойкотом. Его прозвали «коммуноидом».

— Нет, — ответил Вильямс, — я не коммуноид, я коммунист, — и на седьмом десятке вступил в партию.