Журнал «Вокруг Света» №01 за 1977 год

Тропинка становилась все уже, и я пожалел, что легкомысленно надел сандалии, а не крепкие ботинки-вездеходы. Но босой Бруно шагал смело и уверял меня, что бояться нечего: змеи, заслышав наши шаги, сами расползаются подальше от дороги. Есть, правда, в этих местах одна змея, которая первой нападает на человека, — габонская гадюка. Она толста и неповоротлива, а потому не может вовремя спастись бегством, вот и идет в атаку. «Мне бы только ее увидеть, — подумал я про себя, — а там и самая быстрая змея меня не догонит».

— А правда, что местные врачеватели знают противоядия от укуса любой змеи? — спросил я Бруно.

— Правда, — сказал тот и уверенно добавил: — Отец знает все.

Через два дня Самсан повел меня в дальнюю комнату дома. Все стены ее были увешаны пучками сушеной травы, листьев и кореньев, стол заставлен баночками и горшочками с порошками и зернами. Здесь стоял горьковатый полынный запах. Самсан снимал со стены какой-нибудь пучок и объяснял: если прокипятить эти листья и дать навару настояться, получится лекарство от малярии. Это — от расстройства желудка, это — от зубной боли. Потом подвел меня к большому глиняному чану в углу:

— Я заметил, что ты пьешь только воду, привезенную с собой. Если хочешь, бери воду отсюда. Я сам ее пью. В ней не может быть никакой болезни.

Самсан зачерпнул пригоршню из чана и выпил. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Вода была прохладная и вкусная, с легким пряным запахом. Дно чана заросло тонкими коричневатыми корешками — они-то, наверно, и очищали воду. Знания врачевателя, умение распознавать и использовать скрытые свойства растений и трав Самсан получил от отца. А кому передать их — не знает. Старший сын Бруно — отрезанный ломоть, уехал в город учиться, от земли оторвался, забыл обычаи предков. Одна надежда на самого младшего сына от третьей жены. Этот пятилетний карапуз пока еще целый день возится в пыли со своими горластыми приятелями и не подозревает об отцовских планах.

К Самсану в деревне относятся с почтением, но без того затаенного страха, который внушают крестьянам колдуны: он — «добрый колдун» и никогда не применяет свои знания во вред людям. К тому же Самсан — хранитель земель общины. Он обязан помнить, кому принадлежит то или иное поле и пастбище, где проходит граница между участками, кто и от кого унаследовал землю. Он — живая поземельная книга, высший авторитет в любом вопросе, касающемся земельной собственности.

Кроме того, Самсан — старейшина охотников. Вот уже несколько лет как он перестал ходить в лес наравне с молодежью, но, когда охотники возвращаются в деревню, они приносят Самсану часть добычи. Вот и сегодня после недельного отсутствия охотники вернулись домой и зашли к старику. У них длинные, почти двухметровые допотопные ружья, и лишь у одного старенькая потертая бескурковка. Присматриваюсь — а ружья-то кремневые...

Перед отъездом Самсан подарил мне свое, точно такое же старое ружье: короткая ложа, непомерной длины ствол, цевье оплетено отполированной прикосновениями рук буйволиной кожей. В зажиме фигурного, напоминающего голову какого-то животного, курка — кусок кремня, на кожаном шнурке привязана проволочка — прочищать запальное отверстие. Дуло и ложа изготовлены, похоже, лет 60—70 назад, но спусковой механизм гораздо «старше» — возможно, он взят еще с тех ружей, что привозили когда-то сюда, на Невольничий берег, португальские купцы для обмена на рабов: пять здоровых мужчин — за одно ружье. Заряжается оно, как и следовало ожидать, со ствола: порох, пыж, пуля, а то и просто нарубленные гвозди, снова пыж. Чтобы выстрелить из такой фузеи, надо быть очень смелым человеком, но африканские охотники до сих пор ходят с этими музейными экспонатами на самого крупного зверя.

Одеты были охотники в темные линялые рубахи и старые шорты: убойная сила их «артиллерии» невелика, и к зверю надо подойти почти вплотную. Лишь на груди одного охотника поблескивал осколок зеркала, оплетенный кусочками кожи. Оказалось, это амулет, предохраняющий владельца от змеиного яда. Сведущие люди объяснили мне, что здесь водятся «плюющиеся змеи» — с расстояния в несколько метров они попадают струйкой яда в глаз человека или животного. Казалось бы, что за сказки, ан нет. И объяснение очень простое — глаза ведь блестят, поэтому-то змеи — они близоруки — и не промахиваются. Тогда становится ясно и назначение амулета — кусочек зеркала блестит гораздо ярче и отвлекает змею от цели. Ну а то, что изготовление амулета сопровождается приношениями божествам и колдуну-изготовителю, не уменьшает его «чудодейственной» силы.

Добыча в этот раз была не особенно богатой, и охотники принесли своему старейшине лишь одного агути — небольшого, похожего на поросенка зверька с длинной коричневой шерстью. Самсан поблагодарил охотников и позвал их вечером к себе на небольшой праздник, который затеял Бруно со своими приятелями.