Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год

...Собаки бегут впереди, возвращаются, ненадолго отбегают в сторону. Взяв какой-нибудь след, поднимают яростный лай, зовут на охоту. Быть может, сегодня вечером мы поедим кабанятины: носильщики ушли вслед за собаками. Мы тоже решаем присоединиться к охоте; здесь это способ выжить, а не спорт.

С восхищением смотрим на ловких мужчин, они действуют дружно, слаженно, понимая друг друга без единого слова. Пригнувшись, бесшумно ныряют в гущу растительности — в руке копье, за поясом паранг. Когда зверь окружен, они почти одновременно мечут в него копья, потом на добычу обрушиваются паранги. Кровь, стоны, выкрики, шарканье босых ног, треск ветвей, летят грязь, пучки травы. Потом тишина. Закончилось действо, поставленное по закону джунглей.

Выражение «тропическая жара» часто употребляют к месту и не к месту, хотя мало кто испытал действительно тропическую жару, когда вместо воздуха вдыхаешь, как тебе кажется, комок теплой влажной ваты. Влажность достигает 86 процентов, и это при температуре плюс 35, а на солнце до плюс 60.

Джунгли, как выясняется, небогаты съедобными плодами. Растительность существует как бы ради себя самой и вовсе не предусматривает еду для человека. Лишь на опушках леса с небольших плантаций возле деревень — даже самых обжитых и процветающих — собирают весьма скромный урожай бананов, манго, дуриана-бомбакса. Этот плод мало известен у нас — он величиной с кокосовый орех, в мягкой зеленой оболочке, покрытой шипами. Внутри плод разделен на пять долей, которые наполнены густой пенящейся жидкостью. Трудно описать его нежный вкус: пожалуй, похоже на клубнику со сливками, но запах его просто отвратителен. Невероятное сочетание!

По стволам деревьев расселились эпифиты — среди них царят орхидеи, здесь их свыше 70 видов. И неизвестно, какие еще сокровища прячутся в недоступных ущельях и оврагах... У здешних орхидей мелкие, собранные гроздьями цветы, прелестные и скромные, не бросающиеся в глаза.

Исключительно богатая фауна сохраняет наследие древних эпох. Среди крупных животных — орангутан, по понятиям местных жителей — человек-обезьяна. Безжалостная охота привела к тому, что он полностью выбит возле человеческих поселений. Лишь в глубине джунглей остались последние безопасные для него места. Но и те уменьшаются из-за непрерывно расширяющихся порубок драгоценных пород дерева.

Есть здесь еще одно интересное животное: обезьяна носач. Из-за розоватой морды, длинного висячего носа местные жители называют его «голландец» — ведь первыми европейцами здесь были именно голландцы, и под лучами экваториального солнца носы у них быстро краснели. Носачей трудно увидеть — они днюют в глубине леса и лишь вечером выходят к реке, где устраиваются на ночлег.

Уцелел и малайский медведь — по размерам он меньше своих европейских собратьев, для человека не опасен, живет на деревьях. Очень широко представлены здесь змеи: более 150 видов. Крупные питаются грызунами, мелкими птицами, обезьянами.

Однако самые ядовитые виды обычно и самые маленькие.

Проливной дождь обычно падает сразу. Лишь за несколько минут до ливня большие деревья начинают раскачиваться, каждый листок трепещет, гремят яростные раскаты, вспыхивают молнии. И вот уже небеса разверзлись. Моментально под ногами жидкая грязь — вязнешь в ней, двигаться дальше невозможно.

Мокрые, толпимся под большим деревом, но оно не дает защиты.

Почти темно. Тщетно пытаемся уберечь хотя бы аппаратуру. Ливень внезапно прекращается. Светлеет, слышатся хлопанье крыльев, свист, щебетание.

Через двенадцать дней выходим к поселению Бунган. Дело сделано. Во всяком случае, самый сложный, самый опасный этап пути закончен. Обнимаемся, похлопываем друг друга по плечам: выжили, справились!

Вождь деревни приглашает нас на ужин. Он смущен, что ему удалось раздобыть только пару цыплят, семь яиц и семь бананов. Разумеется, и рис. После нашей кормежки в джунглях предложенное кажется нам роскошным пиршеством. Мы отмечаем итог пути «туаком» — все тем же напитком, мерзким на вкус, что уже попробовали по ту сторону гор Мюллера.

Поздно вечером подвожу первый итог экспедиции. Она была безжалостной проверкой характеров и общей подготовки. Надеюсь, что дальше будет проще, хотя даяки утверждают, что, пока не добрались до Путусейбау — это в трех днях плавания, всякое может случиться. Две недели тому назад трое парней отправились туда, чтобы доставить лекарства больному. Домой они не вернулись. Остатки их пироги были обнаружены группой пунанов на дне возле брода. Выходит, пороги и для местных смертельно опасны.

Утром выясняю, что найти подходящие лодки для спуска по Бунгану непросто. На плотах пороги не одолеть. Деньги, мощное средство в цивилизованном мире, имеют здесь весьма относительную ценность.

— Переждите неделю, вода спадет, а там посмотрим,— говорит хозяин одной лодки. Здесь время явно меряют по-другому. Я высказываю опасение: вдруг вода не спадет, а поднимется? Владелец лодки, естественно, не может представить мне гарантий.