Журнал «Вокруг Света» №08 за 1994 год

Заняв удобное положение, спиной к солнцу, я встречаю благодатный дождь. Прохладные капли освежают лицо, смывают соль с обожженного беспощадным солнцем тела. И, что самое главное, наполняют емкости, приготовленные загодя.

Концы обеих радуг опускаются в океан далеко на юге и на севере. Дивное зрелище! Оно внесло красочное разнообразие в мою скучную, однотонную жизнь.

Аккуратно, стараясь не пролить ни капли, я наполняю драгоценной дождевой водой фляги. Какое счастье, теперь мне ее надолго хватит! Потом забираюсь в спальный мешок и, довольный, закрываю глаза...

6 марта. Тридцатый день

Всю ночь дул сильный ветер. Плот швыряло с волны на волну, точно жалкую щепку. Днем скорость ветра достигает 40 узлов. Входное отверстие плотика наглухо задраено, однако морская вода постоянно просачивается через навес. В замкнутом пространстве я просидел два дня подряд, не имея возможности высунуть нос наружу и осмотреться. Где я? Куда меня несет? И что ждет впереди?

8 марта что-то ударило в днище. Плот сильно накренился и зачерпнул изрядную порцию морской воды. Я тут же бросился вычерпывать воду, чтобы не промок мой скарб. Большая часть вещей осталась сухой, а вот спальник был хоть выжимай.

Часа через два — новый удар. Я и сижу среди плавающих предметов, истощенный донельзя, сдавшийся, потерянный. В отчаянии кусаю кулаки и кричу: «Ах ты, сукин сын, растреклятый океан!» Но мои горькие причитания проглатывают бушующие волны и ревущий ветер.

Проходит время, и я понемногу успокаиваюсь. Слезами, известное дело, горю не поможешь. И я снова принимаюсь вычерпывать воду, а потом выжимаю промокшие Ш спальник и одеяла...

10 марта. Тридцать четвертый день

О нет, сколько можно! Еще два дня терзают меня шквальный ветер и жестокое море. Не жизнь — кромешный ад!..

Но, несмотря ни на что, мне удается поймать несколько мелких рыбешек и одну крупную корифену, погнувшую мой гарпун.

Солнечный опреснитель, который только что был полон, внезапно обмяк. Вытаскиваю его, смотрю. В углу накопительного баллона — небольшая дырочка с рваными краями. Проклятые рыбы! Ста граммов пресной воды как не бывало. А для тебя, старина, это целых полдня жизни. Еще одна забота: надо залатывать дырку. Но сколько забот, мелких и больших, у меня впереди!..

К 11 марта океан, слава Богу, успокаивается — время подвести итоги. Проделав несложные измерения, я выясняю, что нахожусь на полпути к островам Вест-Индии. Что ж, совсем неплохо. Меня снова окрыляет надежда...

16 марта. Сороковой день

Итак, мне удалось протянуть сорок дней. Немыслимый срок! Но я одолел и пространство и время — воистину есть чем гордиться. Одна беда: запасы воды неумолимо истощаются. А из пищи осталось только два затвердевших куска рыбы, не разжуешь. Огорчает и то, что запас прочности моего плотика рассчитан как раз на сорок дней. О том, что станется со мной в случае, если плот прохудится или лопнет от удара волны, мне даже страшно подумать.

И все же сегодня у меня есть повод отметить знаменательную веху на пройденном пути. Я продержался много дольше, нежели рассчитывал в самом начале. От островов Карибского моря меня отделяет такое же расстояние, какое уже осталось позади. Каждый новый день, каждая преодоленная трудность, каждое пережитое страдание — все, как бы то ни было, приближает меня к заветной цели. Там мое спасение.

И каждый новый день я начинаю с того, что выполняю самые неотложные дела: ремонтирую плот то в одном, то в другом месте, добываю воду и пищу. И всякий раз обязательно остается невыполненное дело, которое я считаю очень важным.

Залатанный опреснитель работает с грехом пополам. Смастерил я и приспособление для сбора дождевой воды. Если раньше для этих целей я пользовался резиновым тазиком — к сожалению, он был слишком громоздким и оказался неустойчивым, — то теперь решил обойтись жестяной коробкой — я установил ее на корме и закрепил с помощью хомутиков. Конструкция получилась простая и удобная. Иногда, правда, в банку попадают морские брызги. Но мне не привыкать пить соленую воду. И все же надо придумать, как бы закрепить жестянку на крыше плотика, — так-то оно будет вернее.

Наученный горьким опытом, когда четыре штормовых дня пришлось держаться на голодном пайке, я решил заготовить вяленой рыбы впрок — мало ли что. Вокруг плота снуют золотые макрели. Они подплывают совсем близко, заныривают под днище, всплывают с другой стороны, выпрыгивают из воды, пролетев по воздуху, шлепаются в волны и выходят на новый круг, резвясь в восхитительном подводном танце. Однако макрели не то что корифены: они всегда начеку и загарпунить их гораздо труднее. Почуяв опасность, рыбешки отплывают метров на пять и продолжают кружить уже на почтительном расстоянии, как бы дразня меня.

Но вот стайка макрелей приближается. Интересно, с чего это вдруг? Ружье уже наготове. Быстрый, как молния, выстрел — мимо!

Рыбы кидаются врассыпную и, отплыв подальше, помахивают плавниками, словно насмехаясь надо мной.