Журнал "Вокруг Света" №5 за 1997 год

Место столь интересной находки стало объектом специальных исследований, и вот что они показали. В XIII веке здесь, посреди пролива, возвышался большой остров, от которого сейчас осталось несколько маленьких полузатопленных островков. На этом острове находилось укрепленное поселение — городец, а над самой водой поднималась песчаниковая скала, бывшая тогда значительно больше. Каменная стена опоясывала ее вершину, с которой был виден, вероятно, весь пролив. Это и был летописный Вороний камень.

В XV веке еще существовал и остров, и городец на нем. Сохранился летописный текст о постройке в этом городце церкви Архангела Михаила. «В лето 1459 князь Александр Черторизьский и посадники и псковичи...» Далее летопись сообщает: «Того же лета в великий пост они поганая латипа изгонивши изгоною... на то Обидное место, на Озолицю, на землю святыя Троицы и церковь святого Михаила сожгоша и 9 человек сожгоша...» Вероятно, именно после этого сожженный и опускающийся в озеро городец был оставлен; новое укрепление поднялось па высоком берегу против гибнущего острова. Там, в новом городце в 1462 году была вновь отстроена церковь Архангела Михаила, существующая и по сей день.

На месте этого городца и стоит сегодня село Кобылье Городище, и только простоявший пять веков храм да остатки валов и рвов напоминают о бывшей здесь когда-то крепостце.

Еще раз о бочке золота

А что же клад озерных разбойников с Горы-Городища? Спектрофотометрические методы анализа позволяют обнаруживать растворенные в воде металлы при их концентрации до сотых долей микрограммов на литр. Если бы бочка с золотыми монетами действительно лежала на дне городищенского озерка, неизбежное растворение золота привело бы к очень высокому (относительно, конечно) содержанию его в озерной воде, гораздо более высокому, чем предел точности существующих приборов. Но — увы — анализы показали лишь фоновую — совершенно обычную — концентрацию и растворенного золота, и даже серебра.

А как же ров, ведущий от озерка к болоту? О происхождении его судить сложно. Быть может, крестьяне окрестных деревень действительно пытались спустить воду из озера, поверив легенде о золотой бочке. А может быть, когда-то давно этот ров был вырыт для защиты городца на горе и продолжал естественное ограждение, образуемое озером. А уже в более позднее время люди, видевшие этот ров, задавались вопросом, кто и для чего его выкопал, и так могли родиться предания о затопленном в озере кладе и о попытке достать его.

И есть еще одна любопытная деталь. Пусть золото и серебро в озерной воде оказалось в норме, но зато концентрация меди в ней настолько велика, что это исключает возможность ее естественного происхождения.

Быть может, не бочка с золотом, а пушки из разбойничьего арсенала схоронены на озерном дне?..

Антон Платов / фото автора

Псковская обл.

Via est vita: Закон бутерброда, или Простое приключение в Южной Америке

Летел я как-то на озеро Титикака. Надо было сделать репортаж об индейцах — жителях плавучих тростниковых островов. Самолет взлетел в Лиме и без посадок через час с хвостиком приземлился на высоте четырех тысяч (тоже с хвостиком) метров над уровнем моря в единственном, расположенном в окрестностях Титикаки аэропорту города Хулиака.

Открылась дверь, и мне тотчас стало дурно. Я вообще плохо переношу высоту. Если надо добраться до какого-нибудь высокогорного места, предпочитаю делать это постепенно, желательно, на автомобиле и обязательно с пассажиром: будучи за рулем, выше трехтысячной отметки непременно начинаю засыпать, и никакая сила не может вывести меня из этого состояния. На этот же раз меня в одну секунду, как рыбу на лед, выкинули из уютной, царившей в салоне самолета кондиционированной атмосферы, соответствующей высоте уровня моря, прямиком в чуть ли не безвоздушное пространство. И началось!

Страшнейшая головная боль: словно два отбойных молотка впились в оба виска. Приступы тошноты, головокружение, озноб и прочие прелести горной болезни «сороче», так знакомой мне по другим высокогорным приключениям. Весь путь длиной с полсотни километров до мотеля я промучился, лелея мечту о живительном отваре листьев коки или глотке кислорода, смягчающих эти чудовищные пытки. Но, по закону бутерброда — а он, как вы знаете, всегда падает маслом вниз, — в мотеле ни того, ни другого не оказалось, и мне ничего не оставалось, как вползти под одеяло и постараться уснуть.