Журнал "Вокруг Света" №5 за 1997 год

Я увидел человека... бегущего наверх. Сначала не поверил своим глазам, решил, что я уже окончательно свихнулся и начались галлюцинации. Но человек действительно был реальным, и он легко и весело, как горный козлик, скакал по ступеням в высь, казавшуюся мне недоступной. А он просто спешил предупредить живущих за бугром односельчан о прибытии катера и о том, что вместе с туристами на его борту прибыла и почта. Короче говоря, это «нечто», так диссонировавшее с моим состоянием, оказало на меня действие сродни шокотерапии и хоть немного, но привело меня в чувство. Все равно отступать было некуда, за нами была безбрежная Титикака, и цацкаться со мной на причале никто бы не стал: все живые существа — те, кто прибыли на катере, и те, кто нас встречал, уже поднимались на горб базальтового кота.

Не стану расписывать все муки и перипетии этого подъема. Вы, наверное, уже обратили внимание на то, что я не умер. А, преодолев этот барьер, был вознагражден сторицей. Я познакомился с этим, на самом деле, уникальным островком и его чудесными обитателями, убедился, что все рассказы о них — чистая правда. В качестве компенсации моих мучений обратный путь мы проделали по зеркально гладкому озеру, едва подернутому легкой рябью. Кстати, претензий ко мне за то, что я занял чужое место на катере, никто не предъявил. Оказалось, что немец остался в мотеле неспроста: накануне он попил водички из крана, чего там категорически не советуют делать никому, а приезжим — тем более. Если я мучился от «сороче», и, хотя и с трудом, но все-таки передвигался, то он, как мне рассказали потом, провел весь день не выходя из туалета, что вызвало у его друзей прилив просто неудержимого юмора.

Постепенно я приходил в себя. И на следующий день, уже как ни в чем не бывало, приступил к выполнению моей собственной программы знакомства с окрестностями священного озера инков. Побывал я и на плавучих островах, и еще на одном маленьком озерце, укрытом среди плавных холмов Альтиплано, где царит оглушающая, абсолютная тишина и где посетитель чувствует, как какая-то сверхъестественная космическая радиация нисходит на него с небес, как все это обволакивает его, поглощает, и кажется, что еще мгновение, и рядом опустится инопланетный корабль с существами, когда-то, как считают многие, создавшими эти загадочные андские цивилизации, и наконец расскажут всю правду обо всем. И тут же, посреди этого волшебного озерца находится правильной формы, круглый и совершенно плоский островок, больше напоминающий стартовую площадку космических кораблей, а на берегу, как сторожевые башни, охраняющие вековые тайны этих мест, рассыпаны башенки «чульпы» — могильники древних обитателей Альтиплано, сложенные из идеально отшлифованных и так же идеально пригнанных друг к другу камней...

Вскоре забыл я про «сороче» и про ее морскую сестру. Наконец настал день отлета. Переполненный впечатлениями, я сидел у окна самолета, прощально помахивая рукой оставшимся на поле немцам: им не хватило места в самолете, и они ждали следующего рейса.

Самолет делает долгий разбег, взлетает, быстро набирает нужную высоту: отсюда, с четырех тысяч метров над уровнем моря, взлет и в самом деле быстротечен. Летим. Впереди целый час полета. Отстегиваю ремни безопасности, потягиваюсь, распрямляю конечности, устраиваюсь поудобнее, достаю блокнот, чтобы сделать последние записи. И вдруг — толчок, другой, третий. Самолет будто спотыкается и... круто идет вниз! Смотрю на световое табло — оно мертво. Инстинктивно начинаю лихорадочно шарить в поисках ремней безопасности. Взгляд падает на иллюминатор, а за ним — Кордильеры! Как же прекрасны они были в этот час! Острые, черные, чуть припудренные снежком пики, фиолетовые щели таинственных, стремительно приближающихся пропастей. Эх, в иное время не оторвался бы от этого зрелища...

Наконец-то нащупал ремни безопасности. Но этот зловеще-прекрасный вид в иллюминаторе неожиданно подействовал на меня успокаивающе: на кой черт, подумалось мне, эти ремни, если перспектива выжить от приземления на такие пики равна нулю! Я вздохнул и скинул оба их конца под кресло, огляделся вокруг.

Кто-то настойчиво давил на кнопку вызова бортпроводника, три монашенки в соседнем ряду истово крестились, что-то шепча себе под нос, откуда-то сзади раздался близкий к истерике выкрик какой-то дамочки и тотчас, как в спазме, захлебнулся. «Стало быть, не одному мне привиделся близкий конец», — подумал я и тоже стал искать кнопку вызова стюарда. Нажал и стал ждать.

Говорят, в такие минуты перед глазами пробегает вся жизнь, мелькают лица родных и близких. Не скрою, нечто похожее было и со мной. Сколько длились эти чудные мгновения, не знаю — наверное, недолго. Помню только, что к собственному удивлению, ни страха, ни паники не испытал. Только большую, всепоглощающую обиду: столько мучений пережил за эти дни, и — нате! Ради чего, спрашивается? Неожиданно издевательским ответом на ум забрело все то же оптимистическое: «Ради нескольких строчек в газете...»