Журнал "Здоровье" №4 (100) 1963

Наконец, любитель музыки утихомирился. Мамин взбивает подушку, укладывается поудобней, но…

Другой подгулявший сосед затеял стычку с супругой. Падает на пол тяжелая ваза, звон разбитого стекла отдается в ушах несчастного Василь Васильича.

…В окнах громадных корпусов отражается розовый отблеск рассвета.

— Эй, Люська! — кричит через двор одна из дворничих.

— Тебе чего? — не менее зычно откликается вторая.

Их громкий разговор перемежается хохотом. Расшумевшимся женщинам невдомек, что близится возмездие. Вооруженный огромным медным тазом, из подъезда выбегает разъяренный Мамин. Куда делась его былая кротость?

Об этом рассказывает мультипликационный фильм «История одного преступления», кадры из которого помещены на нашей цветной вкладке. Поставлен фильм на киностудии «Союзмультфильм» режиссером Ф. Хитруком по сценарию М. Вольпина: художник С. Алимов.

Разумеется, преступление да и сам герой фильма — выдуманы, а факты, о которых в нем рассказывается…

Борьба с бытовым шумом — важное дело, касающееся всех нас! Об этом напоминает новый фильм. Каждый должен строго выполнять правила общежития, уважать покой соседей.

«Все ли я сделал, чтобы в доме было тихо?» — такой вопрос невольно возникает перед зрителями этого остроумного и веселого фильма.

Б. Апличук

Легко ли уснуть, когда во дворе с грохотом сгружают ящики…

Полночь. А любители «забить козла» все никак не угомонятся.

Он наслаждается джазовой музыкой. Ну, а соседи?..

Кульминационный момент супружеской ссоры. Разве спасет подушка от звона разбиваемой посуды?

Даже люстра над головой качается в такт разудалому танцу

Бессонная ночь разъярила обычно кроткого Василь Васильича

Глазами врача (Встречи и впечатления)

Кандидат медицинских наук Л. И. Крячко

На борт теплохода «Феликс Дзержинский», курсирующего между Одессой и Объединенной Арабской республикой, вступила группа любознательных людей, увешанных фото-, кино-, стереоаппаратами; был даже магнитофон. Нам предстояло пройти четыре моря и два пролива, совершить короткие экскурсии в Констанцу, Варну, Стамбул, Пирей, Афины, Коринф, высадиться в Александрии и потом проехать в Каир и Луксор.

Дождливым вечером мы долго смотрели на озябшие, мигающие огоньки Одессы, а утром первые путевые впечатления для меня, как врача, были необыкновенно радостными. В Румынии и Болгарии мы посетили подлинные комбинаты здоровья: курорты Мамайя и Варна — Золотые пески. Сезон уже окончился, и мы бродили по просторной, почти безлюдной Мамайе. Задирая головы, удивлялись строгим очертаниям пятнадцатиэтажных гигантов-отелей, геометрической поэме из стекла и железобетона, созданной на пустом берегу в одно пятилетие. Широкая кайма песчаных морских пляжей подступает к расположенным в шахматном порядке домам отдыха, а за ними — широкое пресноводное озеро. Громады отелей, набережная и пляжи от безлюдья казались еще более грандиозными. И, конечно же, немедленно на берегу появилась дрожащая от холода, но оптимистическая фигура купальщика — туриста, который по традиционному туристическому зуду должен непременно все испытать».

О размахе этого курорта говорит цифра — 10 тысяч. Столько трудящихся Румынии и соседних демократических стран отдыхают одновременно в Мамайе. Ежегодно приезжают сюда и советские люди.

Тот же размах курортного строительства и в Болгарии, в районе Варны. Ландшафт здесь несколько иной, берег круче, может быть, живописнее и те же отличные песчаные пляжи и комфортабельные современные здания.

В Стамбуле и затем в Греции за краткостью пребывания, а отчасти еще потому, что местные власти «оберегали» нас от соприкосновения с современностью, профессиональных впечатлений у меня почти не было. Посещали мы в основном древности: мечеть в перестроенном храме Софии, Акрополь, немели перед развалинами Парфенона. Но все-таки «врачебный глаз» получил некоторую пищу. В Коринфе мы побывали в медицинском музее Гиппократа. Здесь со времен отца медицины сохранились мраморные муляжи, на которых можно видеть признаки различных болезней. Художественное воспроизведение поражений кожи, опухолей, различных искривлений скелета — интересные экспонаты для историков медицины, позволяющие судить об уровне медицинских знаний в древности и в какой-то степени — о болезнях, которыми страдали древние греки. По увековеченным мрамором симптомам можно и ныне ставить диагнозы.

Но вот остались позади кутающиеся в мареве сине-фиолетового Эгейского моря голые, каменистые греческие островки. Целый день перехода по Средиземному морю — и мы в Александрии.