Жуткое утешение

Изначально Ма-ат была одним из малых божеств, богиней истины, равновесия и правосудия.

Перо – ее символ – в наше время мы видим на тенях, или ба-ат, как их до сих пор называют племена Дюнных равнин. Концепция ма-ат играла важную роль в законодательстве тех, кто жил до эпохи призраков.

Она позволяла каждому гражданину, за исключением рабов, по закону считаться одним из равных – вне зависимости от богатства и положения в обществе. И закон, так сказать, позволял человеку пожать то, что он посеял. Данная система, как и сама Ма-ат, была справедливой и сбалансированной, но, к сожалению, она растворилась в песках вместе с жителями пустыни.

Гаэрвин Джубб, «История Дальних Краев»

Лунный свет превратил реку в темную трещину. Ашти теперь была чуть поодаль, и суша стала более неровной и каменистой. Дюны и покрытые песком участки пространства загибались, образуя огромные странные завитки. Часть из них была похожа на лица, перекошенные от ненависти или ужаса. Другие напоминали водовороты, которые только и ждут возможности, чтобы поглотить неосторожного путника. Луна окрасила все в серебристо-серый цвет. Все остальные цвета исчезли с наступлением темноты, только вдали виднелись золотые огни города, а также несколько костров, которые горели где-то среди пустошей.

«Упыри», смелые, как любая вооруженная до зубов и мечтающая о мести банда, в ту ночь разбили лагерь на небольшой скале, окруженной дюнами, и развели три костра.

Нилит прикрыла глаза ладонью, загораживая яркий свет луны. Сегодня было почти полнолуние, и луна была похожа на сделанное из кости блюдце. Нилит смотрела только на лагерь, пытаясь оценить число бандитов, их образ действий, их слабые места. Время от времени ночной ветерок доносил до нее смех или вопль, которые заставляли местную живность замирать от страха.

– Да вы шутите, – снова сказал Гираб. Похоже, эта фраза сегодня вечером стала его мантрой. – Вы против них всех?

– Я не шучу. Возможно, Фаразар там, и они собираются поработить его в ближайшем городе. Я не могу этого допустить. Кроме того, – добавила она, похлопав себя по шее, – эта сука Крона украла у меня медную монету. Я хочу ее вернуть.

– Вы сошли с ума. Вы же одна. Я вам помогать не буду, даже не думайте.

– От тебя вообще никакого проку, старик. Особенно когда ты в таком состоянии.

Лодочник действительно ей вряд ли пригодился бы, ведь из-за ран он мог лишь ковылять, а его спина была изогнута так, что напоминала рыболовный крючок. В данный момент он сидел, прислонившись к камню, и поедал яблоко, найденное в оазисе.

По крайней мере, Аноиш был полон сил. Дни, проведенные на барже, похоже, заставили его соскучиться по пустыне, и хотя с тех пор, как они потеряли Фаразара, прошло уже много времени, Аноиш еще не набегался. Нилит жалела о том, что в лунном свете он так хорошо заметен.

Нилит изложила свой план Гирабу в надежде, что это заставит его заткнуться.

– Подожду здесь, пока они не напьются до беспамятства – как тогда, в кратере. Затем подкрадусь, прячась за дюнами, и тихо сниму часовых. Если Фаразар там, я заберу его, перережу глотку Кроне, подожгу лагерь, а остальных обращу в бегство.

– Вы все равно одна.

– Придется обойтись тем, что есть. – Нилит похлопала по золотистой сабле, которую отняла у «упыря». – Верно, конь?

Аноиш наклонил голову и застучал копытами. Ум у коня был яснее солнечного света; он понимал, что происходит, и поэтому Нилит не удивилась, когда конь встал рядом с ней.

– Не сегодня, Аноиш. Но я вернусь, и тогда, клянусь, мы будем мчать всю ночь. А пока что оставайся с этим старым кожаным мешком.

– Полегче со «старым», ваше величество, – проворчал лодочник.

– Приглядывай за моим конем.

Не дожидаясь ни напутствий, ни новых возражений, Нилит перебралась через гребень горы и скользнула вниз, на равнину.

Пробираясь между дюн и песчаных наносов, Нилит была вынуждена петлять и поэтому шла медленно. Если она правильно прикинула время по звездам, до лагеря «упырей» она добиралась целый час. Каждый шаг, каждый вдох и выдох был тщательно отмерен. Она редко моргала, постоянно высматривая, не появятся ли где-нибудь тень или жуткий лиловый огонек – приманка, которую вывешивает дюнный дракон. На Дюнных равнинах было немало опасных существ.